Сыщики с Нанкин-роуд

Эмма подобралась к нему ближе, зайдя за стойку. Внешний вид ее сегодня был в полном порядке – не то что в прошлый раз, когда она прибежала сюда же, на рабочее место Шаожаня, – и не должен был привлекать излишнего внимания. Ей не хотелось ждать, пока Шаожань устроит перерыв, она должна была прояснить этот вопрос как можно скорее. Парень явно был настороже. Чувствовалось, как напряжены его плечи под фирменным сюртуком. Однако не ей, судя по всему, была адресована эта защитная реакция. К Эмме он повернулся с тем доверчивым выражением, которое немедленно напомнило ей лица лондонских друзей и то, как Виггинс, Мерседес, Зои и Фредди вели себя с ней, когда все они оказывались в непростой ситуации. Внезапно по телу ее разлилось тепло.

– Дай-ка мне прочитать этот текст, – попросил он. – Ты сказала, что там упоминались Карловы Вары?

Эмма раскрыла блокнот на той странице, где она восстановила текст записки, и показала ему.

– Смотри, – сказала она, пока Шаожань, нахмурив брови, читал текст в ее блокноте. – Его просят, чтобы он молчал о том, что там происходило или же имело отношение к последствиям тех событий. – Она помолчала. – Карловы Вары – это город в Богемии, – уточнила она. – Судя по письму Шерлока Холмса… – тому, что я у вас на время взяла, ну, ты помнишь, – мастер Вэй какое-то время жил там.

Шаожань поднял взгляд и посмотрел Эмме в глаза.

– Я знаю, – только и сказал он.

В эту секунду еще двое клиентов положили ключи на стойку и направились к выходу. Шаожань выступил вперед, чтобы взять ключи и пожелать гостям приятного утра. Эмма дождалась, пока Шаожань вернется, и продолжила разговор.

– Хуберт родом из Богемии, – изрекла она, хотя и так было понятно, что это Шаожаню тоже известно.

– Хуберт этой записки не писал, – твердо сказал он.

– Но это не проблема, – попыталась успокоить его Эмма. – Я же сказала тебе, что не доверяю мистеру Поулу, и меня совершенно не волнует, что Хуберт ему угрожает, у него наверняка есть на это причины…

– Нет, – прервал ее Шаожань. – Я знаю, что говорю. Это не может быть он. «Держите рот на замке», – снова прочел он. – Хуберт не выражается так, и он не станет прятаться во тьме и подсовывать людям под двери записки.

– Тот, кто подсунул это письмо, точно был не он, это был кто-то ниже его и тоньше, – признала Эмма. – Думаю, это был Джонатан. Возможно, по просьбе Хуберта.

Шаожань изобразил смиренную улыбку и отрицательно помотал головой.

– Это еще меньше похоже на Хуберта – он бы никогда не стал использовать таким образом Джонатана. – И он положил руку на плечо Эммы. – Слушай, здесь ты должна мне поверить: Хуберт не писал эту записку, я абсолютно уверен.

Эмма молча кивнула. У нее не было никаких реальных оснований верить Шаожаню. Шерлок Холмс, разумеется, не стал бы полагаться исключительно на слова. Он бы никогда не использовал что-то подобное в качестве решающего аргумента для исключения подозреваемого. Шаожань мог ошибаться, мог быть ослеплен своей верой в этого человека или же мог вполне сознательно Эмму обманывать. И все же она ему поверила. Она была не детективом, а одной из «Сыщиков с Бейкер-стрит», а члены этой команды доверяли друг другу.

– Ладно, но даже если записку писал не Хуберт, согласись, что все ведет к тому, что «произошедшее в Карловых Варах» как-то с ним связано. Известен ли тебе еще какой-нибудь уроженец Богемии?

Шаожань вздохнул, он на самом деле был очень встревожен. Несколько секунд он молчал: казалось, обдумывал то, что собирался сказать.

– Соглашусь, что эта записка каким-то образом может быть связана с его прошлым, это да.

Эмма молчала. Это было даже больше того, что она ожидала услышать от Шаожаня. Не встретив ответной реакции на свои слова, Шаожань продолжил:

– Но эта история не моя, так что я не могу рассказать тебе об этом, извини. – И вдруг совсем опечалился. – Если ты только за этим пришла…

– Ты вовсе не обязан рассказывать мне все, что знаешь о Хуберте, – не дала ему договорить Эмма.

К своему изумлению, она поняла, что парень говорит правду. Каким-то загадочным образом она доверяла Хуберту, такому серьезному и необщительному. Верила в особенную связь между ним и Джонатаном, более прочную, чем между этим мальчиком и кем бы то ни было еще в целом мире, верила в то, как по-дружески и с полным доверием Шаожань относился к нему, хотя тот был его начальником. Доверяла она и суждению Маргарет, которая много лет проработала с ним плечом к плечу, вдвоем вытягивая отель, но, самое главное, она верила Элис и тому, как она смотрит на него, с любопытством и искренним интересом, особенно тогда, когда Хуберт о чем-то задумывался. Хуберт Чех явно нравился Элис, нравился гораздо больше, чем она сама могла подумать, а ее старшей сестре всегда был присущ особый дар – проникать в самую суть человека.