Сыщики с Нанкин-роуд

Тем утром Шаожань работал в отеле, из чего следовало, что мастер Вэй должен быть дома один. На самом-то деле Хуберту тоже следовало бы остаться в «Белгравии». Его бы, конечно, никто не упрекнул за отсутствие на рабочем месте, но все же он чувствовал вину за то, что оставил Маргарет одну в то время, когда отель битком набит именитыми гостями. С другой стороны, он в любом случае сомневался, что смог бы хоть кому-то принести пользу: он почти не спал и с огромным трудом мог на чем-то сконцентрироваться. Если бы не Элис, то, как подозревал Хуберт, он до сих пор стоял бы у себя в комнате наполовину одетый и глядел в пустоту над незастеленной кроватью.

Элис. На какое-то мгновение он поверил, что сможет позволить себе эту роскошь – стать к ней ближе, лучше ее узнать. Услышав о гибели профессора Мориарти, он подумал, что сможет наконец-то начать все с нуля, как и прочие обитатели Международного поселения. Подумал, что настоящая его фамилия, как и истинная личность, уже не представляют для него никакой опасности. Что никому уже не будет никакого дела до человека, которого он убил в свои семнадцать лет; что Мориарти теперь тоже мертв и можно не прятаться ни от него самого, ни от его криминальной группировки.

Однако же не все коварные люди, готовые сломать чужую жизнь, представляют собой ужасных злодеев со сверхчеловеческим интеллектом. Бывает и так, что вполне заурядный человек, скупой и жестокий, может произвести тот же эффект несколькими простыми словами. «Ты, верно, задаешься вопросом, сделаю ли я это, смогу ли сорвать с тебя маску и рассказать правду о тебе всем и каждому: уверяю тебя, что смогу…» – бросил ему в лицо прошлой ночью Монтгомери, уже после ужина, перед дверью в оранжерею на заднем дворе отеля.

Хуберт вышел во двор, желая привести в порядок свои мысли, прежде чем пойти к себе на верхний этаж. Ему хотелось проанализировать сказанное за столом, выстроив все это в определенную перспективу. Но почти сразу же туда явился и Монтгомери: он, совершенно пьяный, искал его. И, насмехаясь, обвинил его в том, что Хуберт, дескать, угрожал ему, подсунув какую-то записку под дверь его номера.

«Все, все до единого узнают о том, что случилось в Карловых Варах, – я лично об этом позабочусь».

Со вздохом облегчения Хуберт вошел в дом мастера Вэя. Не будучи уверен в том, что сможет завести об этом разговор, он чувствовал настоятельную потребность как можно скорее увидеть его – или же он просто сойдет с ума. Хозяина дома он застал в любимом кресле подле жаровни, с открытой книгой на коленях и чашкой остывающего чая рядом на столике. Хуберта, несмотря на обстоятельства, ждала нежданная радость: мастер Вэй смог сегодня подняться с постели, а это было отнюдь не маловажно. В последнее время все чаще он не вставал, лежа весь день в кровати.

– Я ждал тебя, мой мальчик, – этими словами встретил его мастер Вэй, заговорив на чешском, как и всякий раз, когда они оказывались наедине. – Так и знал, что придешь повидать меня как раз сегодня.

Хуберт в ответ улыбнулся. Он уже давно далеко не мальчик, но Вэй Луну нелегко отказаться от старых привычек.

– А почему ты был настолько в этом уверен? – спросил, оживившись, Хуберт. – Чутье детектива? Ведь я и сам, должен сказать, когда утром проснулся, понятия не имел, что пойду к тебе… – И взял недопитую чашку, что остывала на столике возле учителя, чтобы унести ее. – Сейчас приду, снова заварю чай и разогрею тебе суп. У тебя что-нибудь болит? Хочешь, принесу тебе лекарства?

Мастер Вэй нетерпеливо махнул рукой на Хуберта.

– Не нужен мне ни суп, ни чай, ни лекарства. Мне нужно, чтобы ты посидел со мной. Иди сюда.

Хуберт, повиновавшись, снова опустил на столик чашку и сел на низенькую банкетку сбоку от кресла. Он не чувствовал такой уверенности, чтобы позволить мастеру Вэю смотреть ему прямо в глаза.

Учитель некоторое время внимательно за ним наблюдал, ласково улыбаясь. И все же во взгляде его сквозила тень беспокойства. Потом он протянул слегка дрожащую руку к лицу Хуберта, а тот прижался к ней щекой и закрыл глаза, чтобы облегчение, охватившее его в присутствии старого друга, оказало на него целительное воздействие, подобно хорошему бальзаму.

– Я знаю, что там случилось, – пояснил он. – Ко мне вчера приходил Джонатан.

Хуберт мгновенно открыл глаза.

– Что? Когда?

Мастер Вэй только покачал головой.

– В третьем часу ночи. Тоже, наверное, не мог заснуть, – прибавил он, проведя пальцем по темным кругам под глазами Хуберта. – Даже Шаожань ничего не заметил – Джонатан проскользнул в мою комнату и прилег рядом со мной.

Хуберту стоило немалого труда в это поверить. Джонатана охватывала паника всякий раз, когда он оказывался на улице один. И хотя с течением времени он учился контролировать себя, это было просто неслыханно!

– Он вышел из отеля посреди ночи и отправился в город!

– Меня это изумило ничуть не меньше, чем тебя. Однако ж, его, пожалуй, более страшило то, что оставалось у него за спиной.

В эту секунду входная дверь дома вновь отворилась. Хуберт в крайнем изумлении вскочил на ноги.