Сыщики с Нанкин-роуд

– Разве ты сегодня не работаешь? – спросил он Шаожаня.

Юноша был в форме, но смена его никак не могла уже закончиться – еще слишком рано. Шаожань пожал плечами, криво улыбаясь.

– А разве сам я не могу задать тот же вопрос тебе? Я тебя искал и в кабинете, и в твоей комнате на верхнем этаже, но нигде не нашел и тогда уже подумал, что ты можешь быть только здесь.

Мастер Вэй тихонько засмеялся.

– Подозреваю, что мое спокойное утро, посвященное чтению и размышлениям, отменяется. Но я не жалуюсь, для меня провести время с вами – всегда удовольствие, даже если вам для этого и приходится манкировать своими трудовыми обязанностями.

– Я принес новости, – заявил в свое оправдание Шаожань. – Сегодня ко мне приходила Эмма Дойл и поведала нечто такое, что может представлять для вас интерес.

– Эмма Дойл? – эхом отозвался Хуберт.

И Шаожань принялся излагать обоим мужчинам все то, что совсем недавно ему рассказывала за стойкой регистрации девушка. Он показал им и записку, текст которой Шаожань собственноручно скопировал со страницы блокнота, что открыла перед его глазами Эмма Дойл.

– Монтгомери вчера обвинил меня в том, что я ему угрожаю, – негромко заговорил Хуберт, разглядывая смятую бумагу с написанными изящным почерком Шаожаня строчками, – но тогда я совершенно не понимал, о чем это он. Полагаю, что теперь-то все это обретает некий смысл.

– Вчера? – переспросил Шаожань, недоумевая. – Ты говорил с ним вчера на эту тему?

Мастер Вэй, однако, не казался сильно удивленным.

– Джонатан ночью поведал мне о том, чтó именно наш дорогой мистер Поул, – последние слова он произнес с издевкой, – наговорил за столом. Все эти его инсинуации по поводу того, что ему известна некая тайна Карловых Вар. Насколько я понимаю, ты еще раз встретился с ним после этого очаровательного вечера?

Хуберт кивнул, смиренно улыбнувшись.

– Сначала я сомневался, скрытая ли это угроза или простая случайность – неловкий комментарий безо всякого злого умысла. Карловы Вары – довольно популярное место среди состоятельных европейцев. Супруги Спенсер, двое из приглашенных на ужин гостей, также, к примеру, были там во время свадебного путешествия. Но вот потом, когда мы с ним оказались наедине возле оранжереи, он стал угрожать мне в открытую. Ему известно о том, что я совершил, о том, что случилось двенадцать лет назад.

Шаожань негодующе фыркнул.

– Он просто глупец, который вообразил, что о чем-то знает, однако я очень и очень сомневаюсь, что ему известна вся история.

– Даже если и так, это все равно опасно, – сказал свое слово мастер Вэй. – Он уже связал друг с другом достаточно разных фактов, чтобы представлять для тебя опасность. Насколько я понимаю, он жаждет денег. Он тебе что-нибудь об этом говорил?

– Сумму он не назвал. Наш разговор прервали, и я воспользовался этим, чтобы уйти.

Мастер Вэй выгнул бровь.

– Вас прервали?

– Джейкоб Спенсер, – пояснил Хуберт.

– Полагаешь, он что-то слышал?

Хуберт помотал головой из стороны в сторону. Его не слишком беспокоил мистер Спенсер.

– Возможно, он и слышал конец разговора, но ничего такого, что могло бы послужить уликой. Его гораздо больше беспокоило, чтобы мы не сообщили его жене или господину Ожье, их общему другу, что он выходил в сад выкурить сигару. Судя по всему, ей очень не нравится, что он курит сигары. Это человек простой и довольно открытый, несмотря на занимаемое им положение.

Мастер Вэй медленно повел головой, выражая согласие, и принялся внимательно изучать Хуберта, словно стараясь восстановить события прошлой ночи его глазами. Шаожань же, напротив, нахмурился, как будто что-то в нем в связи с этим последним комментарием пробудилось, но он пока что не вполне понимал, что именно.

– Нам не следовало бы ему доверять, – с сожалением сказал мастер Вэй. – Это моя ошибка, мой просчет. Я знал, что мы нужны Монтгомери Поулу, однако лучше было бы поискать какие-то другие варианты, не предполагающие привлечения третьих лиц. Но будь спокоен, мой мальчик, я что-нибудь придумаю, чтобы больше он никогда не представлял для нас угрозы.

Но Хуберт не был в этом настолько уверен. Он начинал подозревать, что всю свою жизнь будет висеть на крючке у этого человека, выполняя любое его желание в обмен на сохранение его тайны. И от одной этой мысли его бросило в дрожь.

О том, что случилось в Карловых Варах

Часть пятая

Хуберт кормил своих птиц и присматривал за братиком, а мать в это время заканчивала готовить ужин, когда на заднем дворе показался отец и устало опустился на ступени ведущей в дом лестницы.