Та, которой не стало. Волчицы. Куклы

Дутр вышел. Но как только он оказался на улице, ему захотелось вернуться. Он не знал, куда девать невыносимую тоску, от которой сгибалась спина, словно от тяжкого груза. Рядом с Одеттой он задыхался. Вдалеке от нее чувствовал себя потерянным. Он долго бродил по улицам среди дешевых гостиниц. Он еще не стал нищим, но приготовился про себя к тому, чтобы обжить нищету. Попробовал представить себе, о чем думает человек, который подошел к самому краю. Страшно ему не было. Напротив, освобождение казалось привлекательным — бедность, отсутствие всего… можно дойти до точки и потерять даже имя! С самого начала, сквозь призрачное процветание в Брюсселе и в Париже, он не переставал словно канатоходец двигаться куда-то — но куда? Судить еще рано. Но события верно служат этому пути. Смерть Хильды… Он вернулся в гостиницу. Одетта по-прежнему сидела в халате и прикидывала программу. Она обернулась:

— Ты хочешь меня о чем-то спросить?

— Да нет, — ответил он подавленно.

Издали он прочитал перечень номеров, выбранных Одеттой.

— Ты настаиваешь на трюке с корзинами, — заворчал он.

— Да, настаиваю, настаиваю! — мужским басом подтвердила Одетта. — Отыгрываться нужно на том, что знаешь, так ведь? Раз ты пришел, мы порепетируем чтение мыслей…

Они работали до вечера, потом пообедали в маленьком ресторанчике, где было так шумно, что в беседе не было никакой необходимости. Одетта мало ела, много пила, в основном коньяк. Возвращались они пустынными улицами, где под ногами шуршали первые сухие листья.

— Возьми меня под руку, — попросила Одетта.

Пройдя несколько шагов, она остановилась, словно у нее не было сил идти дальше.

— Нам так не хватает Владимира, милый мой Пьер. Я все думаю, почему он нас бросил?

Дутр резко отстранил ее, но она уцепилась за него, и они продолжали идти рядом и молчали. Первым заговорил Дутр:

— Он бросил нас, потому что был убежден, что обеих девушек убили. Ты знаешь это не хуже меня.

— Он мог бы подождать.

— Чего? Он уже насмотрелся и на фокусы, и на волшебные веревки…

— Что ты хочешь сказать?

— Только то, что сказал.

Они подошли к гостинице.

— Спокойной ночи, — сказал Пьер, — я еще пройдусь, подышу воздухом.

Одетта провожала его глазами, пока он не скрылся из вида, потом стала подниматься по лестнице, спотыкаясь на каждой ступеньке.

С утра Одетта получила весточку от Вийори. Пьер, который тренировался с карточной колодой, подошел поближе:

— Нашел он что-то?

— Как же! Теперь он будет тянуть до тех пор, пока я не соглашусь на его предложение. Но пусть не думает, что это способ меня уломать. Работай. Я вернусь через час.

Она надела свой черный костюм, драгоценности, черный ток и посмотрелась в зеркало.

— Бедняжка, — пробормотала она. — Пора тебе все-таки в тираж!

Дутр рассеянно тасовал в воздухе колоду, прятал трефового туза, жонглировал картами. Одетта приостановилась на пороге и еще раз взглянула на Пьера — утонченного, изящного, легкого и молчаливого.

— Знаешь, — сказала она, — он считает, что мне конец. Все так считают. Кроме шуток.