Та, которой не стало. Волчицы. Куклы

Равинель вежливо слушал. Через залитое дождем окно он смотрел на спускавшуюся вниз дорогу, которая становилась виднее по мере того, как рассеивался туман. Правильно ли он поступил? Или это ошибка? Он и сам не знал. С точки зрения Люсьены, он, несомненно, действовал разумно. А с точки зрения Мирей?.. Он чуть было не вскочил с места. Что за идиотская мысль? И однако… Как бы отнеслась Мирей к неожиданному вмешательству этого бывшего полицейского? Согласилась бы, чтобы какой-то там Мерлен разыскивал ее тело? Между тем Мерлен продолжал говорить, ностальгически перебирая свои воспоминания. Равинель же старался отогнать от себя эти навязчивые мысли. Будь что будет. Обстоятельства сами подскажут верное решение.

— Что вы сказали?

— Я спросил, взяла ли ваша жена какие-нибудь документы.

— Нет. Ее паспорт, удостоверение избирателя — все лежит в сумочке.

Вагон качнулся на стрелках, замедлил ход.

— Мы прибыли, — заметил Равинель.

Мерлен поднялся, принялся искать свой билет среди множества различных бумажек, которыми были набиты его карманы.

— Конечно, первое, что приходит на ум, — это бегство. Если бы ваша жена покончила жизнь самоубийством, неминуемо нашли бы тело. Подумайте сами! Ведь прошло уже двое суток…

Так ведь и требовалось именно найти тело! Но как объяснить это Мерлену?.. Опять начинался кошмар. Равинелю вдруг захотелось попросить толстяка показать свои документы. Но тот, наверное, подготовился, и эта просьба вряд ли застанет его врасплох. И потом, к чему эти сомнения? Разве не мог он действительно быть инспектором уголовной полиции? Нет, это не дело. Мерлен уже спустился на перрон и ожидал Равинеля. И убежать-то нельзя.

— Ну пошли! — вздохнул Равинель. — Дом в нескольких минутах ходьбы.

Они двинулись, и туман отгородил их от окружающего мира лучше, чем стена. Ботинки Мерлена скрипели еще громче, и Равинелю пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не поддаться панике. Ловушка! Он попал в ловушку! Этот Мерлен…

— А вы действительно?..

— Что?

— Да нет, ничего… Вот и наша улица. Дом там, в конце.

— Вы здорово ориентируетесь в таком тумане.

— Привычка, инспектор. Свой дом я найду и с закрытыми глазами.

Их шаги гулко звучали на покрытой цементом дорожке. У ворот они остановились, и Равинель достал ключи.

— Как знать, может, в вашем почтовом ящике уже лежит какая-нибудь весточка? — сказал Мерлен.

Равинель открыл дверцу, и полицейский запустил руку в почтовый ящик.

— Нет, ничего.

— Меня бы это удивило, — проворчал Равинель.

Он отпер дверь дома, быстро прошел на кухню, спрятал письмо, по-прежнему лежавшее на столе, и вынул торчавший в двери нож.

— Хорошо тут у вас, — заметил Мерлен, входя. — Такой вот маленький домик… Раньше я о таком мечтал.

Он потер руки и снял свою шляпу. Он был почти лыс, и шляпа оставила на его лбу отметину.

— Я хотел бы осмотреть дом, если позволите.

Равинель провел его в столовую, по привычке погасив при этом свет на кухне.

— Ага, вот и сумочка! — воскликнул Мерлен.

Он открыл ее и, перевернув, вывалил все содержимое на стол.

— А где ключи? — спросил он, отодвигая толстым пальцем пудреницу, кошелек, носовой платок, губную помаду и начатую пачку сигарет.

Ключи? Равинель совсем забыл об этом.

— Нет! — отрезал он. — Вот лестница наверх.

Они поднялись на второй этаж. В спальне кровать, где спал Равинель, еще хранила отпечаток его тела.

— Понятно!.. — задумчиво сказал Мерлен. — А куда ведет вот эта дверь?

— В гардеробную.

Равинель открыл дверь, раздвинул висевшую на вешалках одежду.

— Все на месте… за исключением мехового пальто, которое жена собиралась нести в чистку… Вполне возможно, что…

— А костюм цвета морской волны? Вы о нем говорили там…

— Да, конечно… Костюма тоже нет.

— Обувь?

— Обувь вся здесь — по крайней мере новая. Мирей любила раздавать свои старые вещи. Поэтому трудно сказать точно.

— А эта комната?

— Это мой кабинет. Входите, инспектор. Извините за беспорядок… Вот, садитесь в кресло. У меня тут есть бутылочка коньяку. Погреемся немного?

Он вынул из ящика стола бутылку, в которой оставалось еще немного коньяка. Но стакан был только один.

— Садитесь. А я пока сбегаю принесу еще стакан.

Теперь присутствие Мерлена даже ободряло его, позволяло ему вновь ощутить себя хозяином в доме. Он спустился, прошел через столовую, вошел в кухню и от ужаса застыл у окна. Этот силуэт там, возле ворот…

— Мерлен!

Он так заорал, что инспектор устремился вниз, перепрыгивая через ступеньки, и тут же, побледневший, оказался на кухне.

— Что такое? Что случилось?

— Там!.. Там Мирей!

X

На улице, разумеется, никого не было. Равинель уже понял, что Мерлен напрасно теряет время, что совершенно бесполезно бегать, искать…

— Вы твердо уверены, Равинель?

Бывший полицейский вернулся, весь запыхавшийся. Оказалось, он добежал почти до конца улицы.