Табу

– Мара? – вкрадчиво заговорил Олег, плотно закрывая дверь, затем махнул пультом от видео-няни в сторону кухни, безмолвно направляя нас подальше от комнаты, где спала дочь. – Детский мир закрыли? Или твои размеры закончились? А, может… Ты просто скажи. Опять? Да? Мы поможем, Илья. Я обещаю, что ты не вернёшься в клинику. Слышишь? Я обещаю! Просто хочу, чтобы сказал, что тебя тревожит?

Олег стал круги наворачивать, пытаясь разговорить хмурого друга, он и похлопывал того по плечу, и внимательно заглядывал в глаза, и даже принюхивался, в страхе уловить подозрительный запах. Кружил вокруг, подобно хищнику, изучающему свою будущую жертву. Болтал, пытаясь обезоружить, сверлил взглядом, пытаясь определить, когда попадёт в цель. В общем, вел себя довольно терпеливо, дружелюбно, но при этом не менее странно.

– Ильюша, с тобой все хорошо? – Янка улыбнулась, наблюдая за нервозным поведением мужа. – Ты не обращай на Олега внимания, просто… Черт! Я ни разу не видела тебя в обычных носках. Ты точно не заболел?

– Ты права, Кролик, я заболел. Очень заболел. Я ж в том месяце побывал в Танзании, а там такой страшный вирус ходит. Думаешь, чего я в те выходные не приехал на ужин? А симптомы этой страшной болезни проявляются исключительно в изменении цветовой гаммы хлопка на ногах сорок шестого размера. К сожалению, ноги меньшего размера вирус с пренебрежением проходит мимо. Скала, у тебя какой? Сорок пятый? Тогда может быть обратный эффект, к вечеру они станут красными или желтыми, под цвет твоих кошачьих глаз, – Илья немного оскалился, затем растер лицо докрасна, выдохнул и абсолютно по-хозяйски включил кофемашину. – А если честно, то просто перешёл на эпатажное нижнее белье. Скучно стало. Устроить демонстрацию?

– Сделаем вид, что мы поверили, – Олег покрутил между пальцев сигарету, затем поднёс её к носу, втянул пряный, чуть кисловатый аромат и закрыл глаза. – И так нервы ни к черту, а ещё ты тут со своими носками.

Я прислонился к простенку, отделявшему кухню от столовой. Картина семейной идиллии умиляла. В душе разливалось тепло, а улыбка непрекращающимся спазмом бесила раскрасневшегося Олега. Он бросал в меня гневные взгляды, будто это я надел сегодня эпатажные носки, затем снова возвращал искрящийся взгляд к другу, пытаясь понять, что упустил. Сосредоточенно думал, явив нам прошлого Олега: совершенно сконцентрированного, собранного и серьезного. Все было нормально, пока не напоролся на лоснящееся лицо Пашки.

– Черт, да что с вами? Решили в могилу меня свести? Ты же никогда не бреешься? И бритых презираешь, кажется… Правда, я уже ни в чем не уверен!

– Отвали, – Пашка немного смутился, а потом забрал у Мартынова чашку кофе. – Здесь кормят по утрам? Или надо было сытыми приезжать?

– Кормят, Паш, конечно, кормят, – рассмеялась Яна, легко похлопав того по руке. – И не только кормят. Еще любят, понимают и не кричат, да Милый?

Яна видела, что муж в полной растерянности. Он и так сложно переживал перемены, находился не в своей тарелке весь месяц, выворачивал эмоции, чувства, оголяя то, что похоронил много лет назад. А тут ещё Пашка, Мара и его носки нелепые… Подошла к мужу, встала на цыпочки и прильнула всем телом, пробираясь под пиджак руками.

– Иди покури, – отобрала монитор видео-няни. – А я завтрак приготовлю, чай будем пить с блинами и прочими вкусностями. По-простому, на кухне. Как ты любишь. Под детский смех, пустую болтовню, уютное молчание Пашки и фонтанирующий юмор Серёжи и Ильи. Иди-иди… не нервируй меня. Ни я, ни Плюша никуда не денемся. Иди, Милый, поговори с друзьями.

Олег молча закивал, а после выскочил в столовую, из которой был выход на просторную крытую террасу.

– Со вчерашнего вечера места себе не нахожу, – резко выпалил Олег, закуривая. – Не спал толком, вскакивая в холодном поту. В груди все трясётся. А это плохо, я точно знаю. Нутром чувствую беду, парни. Нужно всё отменить.

– Что отменить? Крещение? – Бояра округлил глаза. – Тогда будешь искать другого крёстного, понял? Вон, Мару возьми. Он встал на путь исправления, носки стал нормальные носить… я больше не буду ходить на лекции, исповеди и причастие. У меня аллергия на красное вино! – в подтверждение собственных слов, Пашка отогнул ворот водолазки, обнажая уже подсохшие корки раздражения.

– Ты же понимаешь, что нас Янка прямо тут закопает? – я обернулся, убедившись, что все двери веранды плотно закрыты и закурил.

Когда Янка объявила о том, что Плюшу нужно непременно крестить, оказалось, что прежде нужно окрестить будущих крестных, как бы нелепо это не звучало. Олег не метался долго, четко определив, что именно Бояра станет духовным наставником его дочери.