Табу

– Это один из сценариев будущего. И еще, зря ты думаешь, что все это из-за смены власти. Люди – всего лишь толпа, которой просто управлять, когда они вместе, рядом. Всех видно стало, как на ладони. Кому-то не понравилось, что толпа вышла из тени. Явив свои лица, пороки и огрехи. Готов работать с дерьмом, с лживыми моралистами и святошами, главное, чтобы видеть их, чтобы не разбредались по углам, как пауки. И стоило мне только смести их метлой вместе, тут же начались атаки. Логики нет. Связи нет. Видимые причины отсутствуют. И закономерности тоже нет. Поэтому, вывод напрашивается сам собой – одиночка. А это плохо, потому что он может быть кем угодно. Кстати, смерть Панфилова тоже сюда не вписывается. Мы ещё многого не знаем. Виктор Викторович, да и думается мне, что вы сильно преувеличиваете, что мне известны правила игры. Я стал таким же чужаком, как и другие. И о правилах нам теперь придётся догадываться. Всем вместе.

Моисей успокоился, задышал ровнее, а вот Олег, наоборот, зарумянился от шальной мысли, посетившей его голову. Понял то, что давно уже терзает меня. А знаем ли мы всё? Или являемся слепыми марионетками, цель которых не такая прозрачная. Меня встряхнуло раньше, когда по одному звонку «центра» оказался списанным и ушел в себя вместе с прошлыми заслугами и сгоревшими планами на будущее. И неужели они думают, что после такого я буду и прежде слепо следовать их плану?

Стоял, тихо наблюдая за разговором двух родственников. Моисей хоть и морщился, переваривая неприятную перепалку, но машинально кивал, соглашаясь с зятем.  Невооруженным взглядом, было заметно, что друг друга они на дух не переносят, интуитивно соперничают по всем фронтам. И не закончится это никогда, даже если Наскалов наделает Моисею сто внуков и внучек. Они как два магнита. Оба сильные, но вместе никак. Просто вынуждены существовать рядом. Старик никак не готов был мириться, с тем, как ловко Олег заменил его во всех сферах. Их связывала только любовь. Лишь Янка была той цементной прослойкой, навсегда скрепившей этих двух твердолобых.

Произнося слово «семья», они говорили о разных вещах, еще плохо понимая, что сами того не желая уже превратились в одну большую и крепкую ячейку общества.

Оттого и говорили открыто, не стеснялись ни в выражениях, ни в тоне голоса. Испепеляли друг друга глазами, царапали фактами и пытались отстоять право принятия единственно верного решения. Но вместе…

– Долго мы еще стоять будем? Все уже собрались, только вас ждем! – Янка размахивала красным шарфом, встав на подножку джипа. – Я поеду здесь!

– С чего это? – Наскалов мгновенно отбросил сигарету и ворох тревожных мыслей, бросившись к жене.

– А с того, что подготовку к отцовству нужно было начинать с покупки внедорожника. Посмотри, как просторно, не то, что в твоей «крошке». – Янка бросила взгляд на черную BMW, припаркованную чуть дальше. – Решено, мы с Плюшей поедем здесь.

– С чего ты решила, что я поеду отдельно от моей семьи? – Наскалов открыл водительскую дверь, выпуская растерянного Сизова. – Отвезешь Курановых, затем отгонишь тачку на место, закроешь, а ключи спрячешь в сейф. И не дай Бог на ней появится хоть одна царапина. Моисей? Ты слышал? Семья тут!

– Можно подумать, мне приглашение твое нужно, – огрызнулся Моисей. Сверкнув чуть потеплевшим взглядом. – Щенок.

– Пс… Пс… – настойчивое шиканье отвлекло меня от пертурбаций. Ворчание Куранова осталось где-то за спиной, а глаза стали шарить по сторонам.

– Наташ, вы все не поместитесь, давай я заберу хотя бы мелкую? – Янка подбежала к машине Олега, где пыталось рассесться все семейство Андрея и забрала переноску. – Какая разница скольким вытирать слюни. А старшие будут шуметь, Плюшку разбудят. Давай, Маш? Малявки они ж тихие. Да и тебе проще.

– Спасибо, Ян. Она поела и должна уснуть. Если что, остановимся и поменяемся. Хотя мне уже без разницы. – Маша отдала Янке сумку со всеми принадлежностями, попутно пытаясь удержать за руку неуёмную старшую дочь, но та ловко вывернулась и помчалась в сторону детской площадки, увлекая за собой младшую сестру. – Андрей, лови её, я уже не могу…

Маша застыла, громко выдохнула и зарыдала, прижав трясущиеся руки к лицу. Мысль о том, чтобы остаться одной с тремя девчонками убивала её. Она уже и жизни не представляла без своего верного помощника. Муж облегчал её тяжелую рутину матери трёх дочерей всеми доступными способами. Кормил вечных «нехочух» завтраком, одевал и отвозил в сад, давая жене выспаться, при этом ни разу не попрекнув в чем-либо. Ну а вечера? Маша просто боялась вечеров, потому что знала, что как только начинается подготовка ко сну, ее белокурые ангелочки превращаются в непосед, что выматывало ее еще больше. Они ж могли до ночи не спать, ожидая отца с работы. А кто теперь будет их купать? А расчёсывать тонкие волосы, которые трогать можно только папе? А как же бокал вечернего белого вина под монотонное бормотание телевизора? Она даже не знала, куда они едут! И для чего обязательно нужно покидать уютную квартиру, тихий двор и зону комфорта? Почему нужно делать это одной?