Табу

– Ну пап… У меня остался месяц каникул, а потом снова в школу. Оксанка опять уедет в Москву, и мы не увидимся целый год! – Янка быстро развязала длинные шнурки на кедах, погладив подушечками пальцев мультяшных героев на бледно-розовой ткани. Смахнула пыль и поставила на коврик у двери, на миг, нахмурившись от крохотного пятнышка на белоснежной подошве.

– А Мариша где? Почему ее с вами нет? – дядя Витя перехватил руку дочери, удерживая около себя, как можно дольше.

– Миша сказал, чтобы его не ждали. Татьяне плохо, опять в больницу повезли, он Марину с собой забрал, – отец выскочил из кабинета, нервно завязывая шёлковый галстук. – Ну не брать же с собой детей? Им там не место, сам понимаешь.

Видела, как напрягся дядя Витя. Конечно, он бы с легкостью оставил дочь, если бы с нами была тихая и рассудительная Маришка. Моя репутация была изрядно подмочена, эти Моисеевы терпеть не могли неподчинения, особенно от единственных дочерей. Я даже улыбнулась, представляя панику в голове дяди: он боялся, что за одну единственную ночь я могу научить плохому его маленькую крошку-дочку. Поэтому просто не смогла отказать себе в маленькой шалости – удержаться, поиграть на нервишках любимого дядьки…

– Можно было бы и взять. Я читала про эти ежегодные приемы. Там же собираются сливки всего региона! – закатила глаза к потолку и повисла на шее отца. – А в том году приезжали семьи бизнесменов из Китая и Японии!

– Оксана, а не рановато ли ты в бизнес подалась? – дядя Витя игриво дернул меня за высокий хвост, стянутый тонким шелковым платком.

– При чем здесь ваш бизнес? Я замуж хочу… Чтобы тепло и богато, – я наигранно мечтательно закатила глаза. – Да, папуля?

Знала, что эти слова больно хлестнут отца по живому. Он до сих пор никак не может простить себе прошлого скандала, после которого я оказалась в больнице, возможно именно поэтому он не сказал ни слова, когда понял, с кем я провела сутки одиночества, да что понял, главврач сдал меня через час после того, как Костя открыл дверь моей палаты. Благо, что путь до Москвы занимает слишком много времени даже на самолете.

– Замуж, говоришь? А не рановато? Ты сначала в институт поступи, красотка, – прохрипел дядя Витя, не сводя внимательного взгляда с откровенно растерянного брата.

– О! С этим все просто, да папуль?

– Если бы было просто, то не пришлось бы платить за тебя бешеные бабки! Представляешь, а мы учились бесплатно, не надеясь на родителей! – отец накинул пиджак и высунулся в коридор. – Нина! Пока ты будешь собираться, прием закончится!

– Иду! Не кричи. Что ты там опять на дочь накинулся. Бабки… Бабки… Только и слышно! А это же Москва! – слащаво протянула мачеха, на ходу поцеловав меня в макушку. – Все лучше, чем жить тут, промерзая до костного мозга. Не обращай на отца внимания, дочь. А замуж – это никогда не рано. Смотря, какую партию найти. Но у нас есть пара мыслишек на этот счет, правда?

– Какие еще мысли? – отец был явно не готов к такому повороту разговора, он привык отмалчиваться, похоронив свою идею выгодного замужества в ворохе кардиограмм моего больного сердца. – Знаю ли я этого жениха?

– Естественно! – Нина подошла к мужу и стала перевязывать слабый узел галстука.

– А с отцом познакомиться? – с виду это больше напоминало небольшую семейную склоку, но я-то видела налившиеся глаза отца, поглаживающие движения мачехи в попытке его успокоить, их многозначные взгляды. Они явно не хотели выносить сор из избы, иначе вмешательство дяди Вити было гарантировано.

– Вот вернёмся в Москву, там и познакомишься. Он же не полетит в наше захолустье! – рассмеялась Нина, пританцовывая у зеркала. Эта театральная постановка нравилась мне все больше и больше, я присела на банкетку, переводя взгляды с мачехи на стремительно краснеющего отца.

– Ты захолустий не видела, видимо… – дядя не смог сдержаться, чтобы не съязвить.

– Да, не видела и не желаю. Не для того замуж выходила. Мне жизнь была обещана сытая и богатая, – показалось, что Нина на миг изменилась в лице. Что-то отвратительное промелькнуло, но уже через мгновение фарфоровая кожа снова озарилась румянцем, а глаза заблестели озорными искрами. – Так. Хватит. А то и правда, прием закончится. Будем поздно. Пока!

Нина выскочила на площадку, дядя Витя продолжал прижимать к себе Янку, а отец остановился на пороге, строго смерив взглядом родителей Нины.

– Я вернусь, и мы поговорим, – отец открыл ящик комода и вытащил запасные ключи.

– Дядя Витя, ну не съедим же мы вашу Янку! – рассмеялась я, надувая огромный пузырь лимонно-желтой жвачки. Нужно было говорить, говорить и неважно что! Лишь бы не разреветься у всех на глазах. – Да, бабусенька? Да, дедусенька?

– Вить, ну, правда. Чего ты? – отец Нины вышел вперед, взмахнув коричневой тростью. – Девчонки помогут бабке закатать компот. Яблок в этом году… – старик смешно провел большим пальцем по горлу.

– Ладно. Я позвоню перед сном, – дядя как-то тяжело вздохнул и прижал дочь к себе еще раз.

– Люблю, папуль….

Как только дверь захлопнулась, я закрылась в ванной и разревелась под шум воды.