Табу

Дед достал из внутреннего кармана старенькую нокиа, и стал быстро жать в кнопки, время от времени густо матюгаясь на бесполезную пластмассовую коробку.

– Мать, дай недоросля нашего. Потом поест, – рявкнул дед, а потом закрыл рукой динамик. – Он подрабатывает у нас в комплексе. За камерами следит и прочее, если и нужно говорить, то только с ним, а я так… Пугало огородное от ворон и хамских грабежей.

Договорившись с сыном охранника, я аккуратно положил упругую стопку банкнот на стол и вышел на парковку. Зима окончательно сдала свои позиции, и теперь весенний ветер ласково теребил мою нестриженую макушку. Дышать стало легче, веселее.

– Да, – ответил на звонок, даже не взглянув на экран.

– Оклемался, бродяга? – голос Наскалова звучал как-то натянуто.

– Давай к делу?

– Завтра вылет, билеты у Моисея.

– С чего это? Я никуда не собираюсь, – сдерживаясь, чтобы не застонать, залез в машину и вытянул ноющую ногу.

– Теперь собираешься.

– Наскалов, ты прекращай говорить загадками, а то я тоже несколько знаю.

– Вы летите в Австралию через Москву, а мы с Янкой прямиком. Не хочу сюрприз портить, – голос друга изменился. Готов был поклясться, что он смутился и замешкался.

– Что? Сдаешься? – Смех вырвался наружу, впрочем, я даже не пытался сдержаться. Еще год назад я бы ни за что не поверил, если б мне сказали, что Скала сломается под натиском обаяния Моисеевой, но теперь, когда все было реально, стало немного страшно. Куда мир катится? – А поближе места не нашлось, чтобы сделать предложение? Или боишься, что Моисей дочь не отдаст?

– Я не для «папы» старюсь, а вот тебе бы не мешало наладить с ним отношения.

– Поэтому ты меня бросаешь под танк, да?

– Лазарь, ты должен с ним помириться, потому что с этой службы не уходят просто так. Поэтому давай, напрягайся и выворачивайся, как умеешь только ты.

– Вообще-то я в этой заднице оказался по твоей вине. Хотя, если б я только знал, чем это закончится, то…

– А ты не юмори, Лазарь, сам-то тоже не холостой. А насчет расстояния, так бешеной собаке сто вёрст – не крюк. Поэтому думай поменьше и собирайся.

– Настучали уже.

– И стучать не надо было, сам все узнал. Так вот, на жену твою я тоже купил билеты, а с остальным разберешься уж как-нибудь, – Наскалов отключился, оставив меня в раздумьях.

– Ладно, посмотрим, – завел машину и рванул с места, поднимая в воздух хлопья талого снега.

…

– Явился! – Лена уже встречала меня в пороге, кутаясь в тонкий шелковый халатик. – Три дня уже как выписался, а до дома все никак не можешь доехать!

– Лен, не дури мне голову, – скинул ботинки и вошел в дом, в котором не был уже давно. – Можно подумать, ты меня ждала.

– Ждала, Сереженька. Ой, как ждала, – томно прогнусавила Лена, распуская косу. Светлые волосы ломаными волнами заструились по плечам. – Я соскучилась. По тебе, по твоему телу…

Девушка прилипла к моей спине, обхватив руками. Приторно-травянистый аромат ее парфюма, показные вздохи и поддельная дрожь, легкость касаний и зазывной шепот – от всего этого воротило. Я и сам не понимал для чего приезжаю. Не понимал, когда все это закончится. Когда театр с затянувшимся действием перестанет меня волновать настолько, что просто станет все равно. Но нет. Несмотря на то, что видел я это уже много сотен раз, все равно позволяю себе попасть в ловушку жалости, чувство вины просыпается в душе с большей силой, а намерения поставить точку улетучиваются, подобно сигаретному дыму.

– Лен, успокойся. Мы с тобой, кажется, уже все решили, – я открыл холодильник и достал бутылку пива. – Завтра утром приедут рабочие устанавливать карусели.

– Чёрт! Тебе ничего поручить нельзя! – Лена отбросила свою маску похотливой влюбленности и встала в привычную стойку атаки. – У Златы Пироговой с соседней улицы недавно был детский праздник, так они не поскупились для дочери! Установили огромный батут, на котором весь поселок до ночи веселился. Я не просила карусель! Нужен был батут!

– А ты тут, собственно, при чем? Погоду-то смотрела? Батут устанавливают летом, а у нас на участке еще снег лежит. И еще, Пирогова не поделилась с тобой печалькой, что дочь ее попала в больницу с воспалением после этого батута? Или тебя это уже не интересует?

– Боже, Сережа, с тобой совершенно невозможно разговаривать. Всё-то у тебя должно быть правильно!

– Вот тут ты права, за твоими кипами необдуманных решений мне сложно угнаться, – сделав пару глотков пива, я отставил бутылку и пошел на второй этаж.

– Она спит!

– Лена, отцепись, пожалуйста, – отмахнулся от неё, как от назойливой мухи. Постоянное щебетание уже начинало напрягать, хотя я пробыл в этом доме всего пару минут.

– Она сегодня плохо себя чувствует, – не унималась Лена, пытаясь остановить меня на лестничном пролете.

– Ладно, – я облокотился на перила. – Говори.

– Что?

– В прошлый раз, когда ты меня не хотела пускать к Ритке, на ее руке я обнаружил гипс. Теперь я что увижу?

– Она упала, – захлюпала носом Лена, сжимаясь в комок. – Мы не ждали тебя сегодня.