Тачдаун

– Часть из них мы вам вернем.

– Рейнер был моей мечтой! – Мой голос срывается на хрип.

– Мне очень жаль, – повторяет лживый мудак, протягивая мне документы.

– Да ни хрена вам не жаль. – По щеке скатывается слеза, но я быстро стираю ее ладонью и забираю папку. Теперь я потеряла все. Буквально.

– Хантер, – окликает Одли, когда я подхожу к двери. Я поворачиваюсь и встречаюсь с его сочувствующим взглядом. – Не позволяй неудачам сбить тебя с пути.

Я с силой сжимаю ручку.

– Идите вы в жопу со своими советами, мистер Одли.

– Эй! Брэдшоу! – Тук. Тук. Тук. – Ты там не сдохла?

Я поднимаю голову и вижу Кайлу, которая стоит возле моей машины и долбит кулаком по боковому стеклу с моей стороны. На секунду я слишком дезориентирована, чтобы понять, какого черта происходит. Нажимаю на кнопку и опускаю стекло.

– Твою мать. – Она прижимает ладонь к груди и выдыхает, быстро хлопая своими густыми искусственными ресницами. – Приезжаю и вижу, как ты сидишь тут, уткнувшись головой в руль; возвращаюсь с лекции, – ты все в той же позе. Я уже подумала, что ты… того.

Черт. Я даже не помню, как добралась до машины.

Сколько сейчас времени?

Смотрю на телефон, который перевела в беззвучный режим, и обнаруживаю кучу неотвеченных звонков от Дэнни, Аспен и матери.

– Прости, что разочаровала, – охрипшим голосом отвечаю я, растирая ладонью лицо.

– Да иди ты на хер! – выпаливает она и разворачивается к своему красному «Бентли», припаркованному рядом с «Курицей».

– Эй, постой. – Я тянусь к своему рюкзаку, который лежит на соседнем сиденье, и вытаскиваю из его кармана флешку.

– Что это? – с подозрением спрашивает Эссмэн, когда я протягиваю ее ей.

– То, что должно было разрушить твою жизнь.

На флешке видео Кайлы с профессором Пауэллом. Мы должны были вывести его на экраны стадиона во время первого перерыва следующего домашнего матча «Пиратов». Для этого Дэнни уже выкупила рекламное место, а Аспен пообещала сделать так, что видео запустят без проверки.

Кайла непонимающе смотрит на меня своими карими, немного раскосыми глазами. Я задерживаю взгляд на ее губах, гадая, целовал ли их Чейз так, как целует мои.

– Если бы я использовала ее по назначению, то в следующий понедельник на моем месте была бы уже ты. – Мне требуется весь самоконтроль, чтобы сохранять спокойствие в голосе. – И знаешь, это место настолько дерьмовое, что даже самому заклятому врагу я не желаю на нем оказаться. Поэтому забирай и проваливай, пока я не передумала. Копий у меня нет.

Эссмэн хватает флешку и, не говоря ни слова, поворачивается и идет к своей машине.

Перед тем, как уехать, я в последний раз смотрю на злой, величественный и родной Рейнер – место, которое сделало меня сильнее и взрослее, подарило мне настоящих друзей и сумасшедшую любовь, и тихо говорю ему:

– Прощай.

Вернувшись на виллу, обнаруживаю Чейза на кухне. Каннинг сидит на стуле боком к столу, задумчиво склонив голову к плечу, и держит в руке стакан с виски. Из одежды на нем только черные баскетбольные шорты. Его левая нога вытянута и лежит на соседнем стуле, на колене – мешок со льдом.

– Вчера ты сказал, что я всегда могу обратиться к тебе с любой просьбой, – говорю я, медленно направляясь к нему.

Каннинг поворачивает голову, встречаясь со мной взглядом. По моему телу пробегают мурашки. Чейз смотрит на меня, как смертник на любимое блюдо во время последнего ужина. Словно я создана именно для него.

– И я не отказываюсь от своих слов, – отвечает он самым серьезным тоном.

– Тогда обними меня.

Я так нуждаюсь в тебе. В твоей ауре безопасности.

Обними меня, Каннинг. Или прочь из моего сердца навсегда.

Чейз молча отставляет стакан, убирает с ноги лед и поднимается со стула.

– Иди ко мне.

Он раскрывает свои объятия, и я ныряю в них, как в теплую постель. Его сильные руки крепко обнимают меня, ограждая от всего: от мерзких людей и враждебного мира, от проблем, переживаний и пугающей неизвестности.

Чейз – мое убежище. Моя терапия.

Я утыкаюсь лицом в его шею и глубоко вдыхаю родной запах: грейпфрутовое мыло, сандал и безопасность.

Чейз запускает пальцы в мои волосы и мягко массирует кожу головы. Я едва сдерживаюсь, чтобы не замурлыкать, как бездомная кошка. Если бы мне предоставился выбор: жить вечно или умереть в этих объятиях, клянусь, я бы выбрала последнее.

– С тобой все в порядке? – В его голосе слышится беспокойство.

Я отстраняюсь, чтобы посмотреть на Чейза, когда замечаю, что его нижняя губа разбита и потемнела от запекшейся крови.

Меня накрывает волнение.

– Что произошло? – я касаюсь пальцами уголка его рта.

От моего прикосновения он закрывает глаза, и на разбитых губах появляется мальчишеская улыбка.

– Спойлер: Франция проиграла.

– Ты надрал задницу Гаспару? – В моем тоне не должно быть столько ликования, но я ничего не могу с собой поделать. Мудак давно нарывался.

– Ага.

– Из-за меня?

Чейз не отвечает. Но это и есть ответ.

– Теперь тебя могут исключить?

– Исключить? – удивленно спрашивает он.