Taedium phaenomeni (СИ)

      В изголовье громоздилось нечто, что по форме напоминало фонарь, только увеличенный до гиперизма, с ровными окулярами семи прожекторных стекол под выключенной сейчас подсветкой и присосками десяти длинных трубчатых проводов, прикрепленных к продолговатой боковине заднего корпуса. Пол - витая кружевная салфетка грубого голого камня, стены - почти выровненный на квадраты белый материал, точно именно здесь заканчивались все прежние предположения и начиналась зона пугающей душевной клиники. Вдоль стен разбросались антресоли и пирамиды дряхлых шкафов, буфетов, секций, тумбочек, застекленных и нет, сплошь заставленных баночками, колбочками, емкостями, пузырьками, коробочками с таблетками, шприцами, разноцветными жидкостями, подписанными летным шрифтом игольчатыми транквилизаторами.

      Но забирающей главный приз короной, пожалуй, было окно - огромный проем на всю торцовую стену, черный пласт дышащего озимого стекла, пропасть в вены самой смерти, и Аллену даже померещилось, будто с той его стороны плавают на грани видимости не принадлежащие этому миру тени, похожие на улиток в белых фраках или безобразных голых мидий в стеклянных саркофагах...

      Юу, кажется, цепко и внимательно перехватив его взгляд, скривился, неодобрительно цыкнул этой своей очаровательной прижившейся особенностью. Не обращая никакого внимания на расцветающее в шутовских глазах непонимание, прошлепал внутрь помещения, ловко перепрыгивая через разбросанные по полу связки толстых красных проводов и труб. Забрался с ногами на стол, укутавшись в белую хлорковую простыню, и, махнув рукой в сторону черного оконного провала, с привычным уже безразличием проговорил:

      - Не волнуйся насчет этого - они только запугивают, что, мол, наблюдают через него круглые сутки, поэтому я, видите ли, должен всегда вести себя хорошо. Сраные сказки для сраных детей. На самом деле я уже бывал на той стороне и прекрасно понял, что ничего через него не видно, как ты ни лупи глаза: то ли накрылось, то ли никто еще не придумал, как заставить его заработать, так что можешь торчать тут спокойно – никто тебя не засечет. Вот там висят часы, кстати, - он кивком указал на стену, где над заваленным медицинским барахлом худосочным поджарым шкафчиком и в самом деле болтался небольшой пожелтевший циферблат бесшумно тикающих стрелок. - За мной приходят в девять, в четыре, снова в девять, иногда остаются после, но это бывает редко и только если вдруг что-нибудь случается. В остальное время никто сюда обычно не суется, поэтому ты можешь где-нибудь здесь шататься и что-нибудь пытаться делать, хоть я и не знаю, что. Обычно я не торчу тут, сижу в родильной, а тебе туда идти не советую, поэтому...

      - Погоди! Погоди... немножко. Я не успеваю за тобой, малыш, - Аллен неуверенно вскинул руку, с легкой щекочущей неприязнью огляделся по сторонам еще раз, понимая только то, что помещение мурчит синевато-коричневым, похоже на агат-болдер, а в подтоне вьется запах цибетина и амбры.

      - Чего ты там не успеваешь? - недовольно отозвались с проклятого анатомического стола, сидя на том так, будто это снова нормально, будто все в этом чертовом ненормальном месте может быть хоть сколько-то нормально.

      - Ты... ты хочешь сказать мне, что это и есть... твоя так называемая комната? - с хрустким никелем опущенных рук выговорили в десятый раз за час отяжелевшие губы.

      Глаза поймали самый что ни на есть спокойный кивок.

      - Ну да. Она самая, - пожал плечами Юу. - Что тебя не устраивает? Я, если что, тебя оставаться не приглашал, так что если не нравится - можешь прямо сейчас валить обратно на свою поверхность.

      Кажется, теперь такой расклад радости ему уже не приносил: мальчонка отвернулся, обиженно поболтал в воздухе ногами, сплюнул на пол, туда же, где красовались холодящие зимней комой пятна да лужи намертво въевшейся бесконечной крови.

      Заметно дернулся, когда Аллен, отлипнув все-таки от своего места, вялой, но вместе с тем удивительно твердой походкой направился к нему, слишком быстро вырастая перед, опуская на плечи воспаленные руки, заставляя повернуть голову и заглянуть снизу вверх в требовательные глаза.

      - Нет, - в невозможном симбиозе скалистого и отделочно-мягкого прошептали упрямые губы, в то время как зрачки гипнотизировали, а пальцы на плечах, огладив остряши выступающих бугорками косточек, переместились чуть ближе к шее, принимаясь ту медленно и методично массировать большими кончиками, отчего тощее юное тельце содрогнулось, вжалось животом и выпрямилось по струнчатой резвой спине. - Кроме того, что это никакая не комната, а сплошное чертово издевательство, меня все устраивает. Раз ты продолжаешь оставаться здесь, значит, останусь и я. Ничего страшного со мной не случится: в конце концов, в Ордене комнаты не то чтобы намного лучше, если уж говорить по сердцам...

      Аллен наглядно видел, что мальчонка очень и очень хотел спросить, очень и очень старался не спрашивать, но поражение самому себе потерпел так быстро, что Уолкер даже не успел удержать проскользившей по кромке рта торжественной улыбки.