Taedium phaenomeni (СИ)

      Змеиная мамба язвительно покачнулась навстречу, распахнула нашейный капюшон в обсидиане черной узорчатой чешуи и белого отглаженного твердого воротника. Высунув язык, насмешливо выплюнула снарядом из кактусовых колючек:

      - Вы ошибаетесь. Все, о чем вы пытаетесь донести до меня своим вульгарным криком, мне и без вашего вмешательства весьма и весьма хорошо известно. Спешу вас просветить, непонятливый молодой человек, в котором я остро угадываю заблудившегося без спросу экзорциста и только поэтому продолжаю вести этот утомительный фарс, что на детях раны заживают даже гораздо быстрее, так что у вас нет ни единой причины для треволнений. А теперь будьте настолько любезны и понятливы: позвольте проводить вас в кабинет начальства. С достойным эскортом, так сказать. Ну же, не стоит так смотреть на меня - думаете, вас бы оставили спокойно перемещаться на свободе после того, как поймали здесь за весьма... не поддающимся классификации странным занятием? Подозрительным, я бы даже сказал.

      Пахнуло шалфеем и тавотным маслом, где-то под потолком ожили, моргнули и снова проиграли в подсветке тусклые лампочки, раскаляющие листы набитого друг на друга зловонного запеченного железа. Мальчишка с внутренним тумблером глазной окраски больше не смотрел в сторону приблудившегося чужака, повернувшись к нему строго спиной, пусто и блекло выводя кончиками пальцев в проваливающейся зябкой пустоте увядшие рисунки, быстро сжимающиеся в выбеленном кулаке; злость прошла, заглянувшая было надежда убралась следом. Недоразумение, одно сплошное недоразумение для него, взрослый жестокий мир настоящих живых людей, в котором никогда ничего не случается так, как ты имел глупость поверить или представить, просто потому что кто-то сказал, что, мол, у воображения несгораемое могущество, а сам дар придумывать присущ всем – даже тем, кому с рождения не о чем мечтать.

      - Так что же, господин экзорцист? Вы отправитесь с моими людьми по-хорошему, с заручением моей снисходительной дружбы, или желаете, чтобы я прибег к куда как менее дружелюбным мерам относительно ваших… фокусов? Признаться, я не люблю иметь дела с отрядами Воронов - весьма мрачные и ненадежные ребята, если вы меня спросите, но ради такого дела... Боюсь, вы попросту не оставляете мне выбора: что мы, простые люди, можем противопоставить вам, божественным чудовищам? К тому же седые волосы, занятный шрам на лице... Думаю, я слышал о вас. Аллен Уолкер, так? - Аллен промолчал, не ответив ни согласием, ни отрицанием, но мамбе того как будто бы и не требовалось, мамба продолжала поблескивать аспидными хитрыми глазами, шепелявить не помещающимся во рту языком изворотливой рептилии. - Если слухи, конечно, не приукрашают, то вы должны быть чертовски опасны. Пугающе опасны не только для Акум, но и для людей, позвольте исправиться. По этой самой причине...

      - Я заблудился, - охрипнув голосом, старающимся подавить зачинающееся в зародыше бессильное бешенство, сухо просипел Уолкер, прикладывая все силы, чтобы только не смотреть в сторону черногривого мальчонки, которого он, наверное, сейчас омерзительно предавал.

      По крайней мере, хотя бы в его глазах.

      - Извольте...?

      - Я просто заблудился. Провел две недели в другом вашем отделе - можете спросить кого угодно наверху насчет целей моего визита. Искал выход, попал вместо этого сюда, к вам. Мне нет дела ни до чего происходящего здесь. Я не хочу себе лишних проблем. Мне все равно, куда вы меня поведете - к начальству или нет, но я предпочел бы побыстрее убраться из вашего... малоприятного гадюшника. Поэтому, если вы окажетесь добры проводить меня, наконец, наружу...

      Он приподнял брови, незаметно закусил нижнюю губу; лицо сделалось раздавленным, каменным, приобрело отпечаток отыгранной сброшенной карты, терминальной стадии, по языку прокатилась капля едкой горькой желчи.

      Человек-змея смотрел прямо, в упор, прищуривая темные-темные зрачки, выпрыскивая кончик языка, точно щуп всеведающего счетчика; по стенам блуждали сигнальные строфы, сердце колотилось так громко, что металл должен был уже трещать по заклепанным прошивкам, вибрировать и разбухать, лабиринт закручиваться, кольцо ломаться.

      - Хорошо. Думаю, я вас понял, - к вящему удивлению Аллена, ответила, наконец, черная африканская рептилия, рисуя на губах жеманную улыбку. - Я, разумеется, осведомлен, что непосвященному гостю отыскать верный путь в этих коридорах практически непосильно, и те мои коллеги, что работают этажами выше, допустили постыдную оплошность, оставив вас без должного сопровождения, господин Уолкер.

      Аллен размыто кивнул, укрыв от излишне заточенного внимания тот незначительный пункт, что от всякого рода сопровождения самонадеянно, путями одного только Господа, отказался сам.

      - Я рад, что мы сумели прийти к общему знаменателю. Действительно рад. В таком случае, двое моих юных стажеров выведут вас наружу, а после, надеюсь...