Читаем Таганский Гамлет. Реконструкция легенды полностью

Бьет пушка. Все, кроме Гамлета, уходят.[14] Гамлет идет от занавеса к могиле. Занавес идет за ним до первых световых решеток в полу. В дырках занавеса воткнуты черные повязки. Во время монолога Гамлет вытаскивает их по одной.

Вот первый знаменитый монолог Гамлета перед нами. Очень экспрессивный. Тут нет никаких раздумий. Это выплеск к зрителю, чтобы облегчить себя. Он на несколько секунд прижимается лбом к холодной рукоятке меча, просто чтоб охладить лоб, прижаться к металлу.


Гамлет


О, тяжкий груз из мяса и костей,

Когда б ты мог исчезнуть, испариться!



Схема движения занавеса. Положение 3


Гамлет говорит это про Короля.

И вот фраза, на которую опирается спектакль:


О, если бы предвечный не занес

В грехи самоубийство! Боже! Боже!


Его мысль очень острая и точная. Его мозг чрезвычайно чутко все воспринимает и моментально реагирует очень образно и очень ярко. Он говорит это, как последнее слово заключенного, который приговорен к высшей мере наказания.

Каким ничтожным, плоским и тупым


Мне кажется весь свет в своих движеньях!

Какая грязь! И все осквернено,

Как в цветнике, поросшем сплошь бурьяном.

Как это все могло произойти?[15]


И дальше стремительно идут бесконечные шекспировские образы.


Два месяца как умер. Двух не будет.

Такой король! Как солнца яркий луч

С животным этим рядом. Так ревниво

Любивший мать, что ветрам не давал

Дышать в лицо ей. О земля и небо!


И паузы возникают самые неожиданные, когда кончилась мысль, а его эти образы одолевают. У него даже слов нет от отчаяния. И мы видим, как рождается мысль.


Что вспоминать! Она к нему влеклась

Как будто голод рос от утоленья.

И что ж, чрез месяц… Лучше не вникать!


Он не может простить матери измены:


О женщины, вам имя — вероломство![16]


Гамлет говорит это в зал, про всех женщин. Монолог всегда надо стремиться превратить в диалог с собой ли, со зрительным ли залом. Иначе невозможно его произнести.


Нет месяца! И целы башмаки,

В которых шла в слезах, как Ниобея,

За отчим гробом.


Это как гром среди ясного неба. В этой знаменитой фразе весь сарказм и горечь Гамлета, что с поминок остались блюда и на свадьбу пошли.


И она, она —


вот тут можно сделать паузу — это что же такое! и она, она…


Гамлет — В. Высоцкий. Фото В. Ахломова


О боже, зверь, лишенный разуменья,

Томился б дольше! — замужем, — за кем:

За дядею, который схож с покойным,

Как я с Гераклом.


Высоцкий это отыгрывал на своей внешности, показывая, что он с Гераклом не может сравниться. И зал реагировал.


В месяц с небольшим!

Еще от соли лицемерных слез

У ней на веках краснота не спала!

Нет, не видать от этого добра!


Тут очень важны шекспировские предчувствия. В первой сцене Горацио о них много говорит и ссылается еще на римскую историю.


Разбейся, сердце, молча затаимся.


То есть Гамлет часто прикидывается сумасшедшим. Это нужно точно решать: действительно ли от горя есть какие-то затемнения его сознания и полная депрессия или же это не так. У него есть моменты депрессии, но у него очень острый и трезвый ум. Он может быть в чрезвычайном духовном напряжении и в спаде, но он в здравом уме — в этом нет сомнений. Он берет сумасшествие, когда ему выгодно. Так ему проще что-то узнать и усыпить бдительность Короля. Он знает дядю, понимает все его человеческое ничтожество еще до этого трагического брака с матерью. Гамлет знает коварство Короля, интриганство карьеризм, и поэтому часто надевает маску, что он не в себе и сошел с ума. Входит Горацио.[17]

Горацио


Почтенье, принц!


Гамлет


Рад вас здоровым видеть,

Гораций — если я в своем уме?


Горацио


Он самый, принц, ваш верный раб до гроба.


Гамлет


Какой же раб! Мы попросту друзья.

Что принесло вас к нам из Виттенберга?


Обращается к стражнику:


Марцелл — не так ли:


Марцелл


Он, милейший принц.


Марцелл


Я очень рад вас видеть.


(К Бернардо)


Добрый вечер!


(К Горацио)


Что ж вас из Виттенберга принесло?


Горацио


Милейший принц, расположенье к лени.


Гамлет


Ваш враг не отозвался б так о вас.

Зачем приехали вы в Эльсинор?

Тут вас научат пьянству.


Горацио


Я приехал

На похороны вашего отца.


Гамлет


Мой друг, не смейтесь надо мной. Хотите

«На свадьбу вашей матери» — сказать.


Горацио


Да, правда, это следовало быстро.


Гамлет говорит, что и месяца не прошло. По пьесе ясно, что Король пришел через женитьбу к власти. Поэтому никаких выборов не могло быть. Или это просто была срочная женитьба, и потом утверждение парламентом, если был парламент. Поэтому Гамлет и говорит, что это обман какой-то…


Гамлет


Расчетливость, Гораций! С похорон

На брачный стол пошел пирог поминный.

Врага охотней встретил бы в раю,

Чем снова в жизни этот день изведать!

Отец — о, вот он, словно предо мной!


Звучит волынка.[18]


Горацио


Где, принц?


Гамлет


В очах души моей, Гораций.


Горацио


Я помню, он во всем был королем!


Гамлет


Он человек был в полном смысле слова.

Уж мне такого больше не видать.


Потом идет сцена: Горацио — Марцелл. Они рассказывают, как все было. Тут важно, что Гамлет просит их о чем-то.


Горацио

(К Бернардо и Марреллу)


Мой совет:

Поставим принца Гамлета в известность

Перейти на страницу:

Все книги серии Культурный слой

Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая
Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая

О Марине Цветаевой сказано и написано много; однако, сколько бы ни писалось, всегда оказывается, что слишком мало. А всё потому, что к уникальному творчеству поэтессы кто-то относится с благоговением, кто-то – с нескрываемым интересом; хотя встречаются и откровенные скептики. Но все едины в одном: цветаевские строки не оставляют равнодушным. Новая книга писателя и публициста Виктора Сенчи «Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая» – не столько о творчестве, сколько о трагической судьбе поэтессы. Если долго идти на запад – обязательно придёшь на восток: слова Конфуция как нельзя лучше подходят к жизненному пути семьи Марины Цветаевой и Сергея Эфрона. Идя в одну сторону, они вернулись в отправную точку, ставшую для них Голгофой. В книге также подробно расследуется тайна гибели на фронте сына поэтессы Г. Эфрона. Очерк Виктора Сенчи «Как погиб Георгий Эфрон», опубликованный в сокращённом варианте в литературном журнале «Новый мир» (2018 г., № 4), был отмечен Дипломом лауреата ежегодной премии журнала за 2018 год. Книга Виктора Сенчи о Цветаевой отличается от предыдущих биографических изданий исследовательской глубиной и лёгкостью изложения. Многое из неё читатель узнает впервые.

Виктор Николаевич Сенча

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Документальное
Мой друг – Сергей Дягилев. Книга воспоминаний
Мой друг – Сергей Дягилев. Книга воспоминаний

Он был очаровательным и несносным, сентиментальным и вспыльчивым, всеобщим любимцем и в то же время очень одиноким человеком. Сергей Дягилев – человек-загадка даже для его современников. Почему-то одни видели в нем выскочку и прохвоста, а другие – «крестоносца красоты». Он вел роскошный образ жизни, зная, что вызывает интерес общественности. После своей смерти не оставил ни гроша, даже похороны его оплатили спонсоры. Дягилев называл себя «меценатом европейского толка», прорубившим для России «культурное окно в Европу». Именно он познакомил мир с глобальной, непреходящей ценностью российской культуры.Сергея Дягилева можно по праву считать родоначальником отечественного шоу-бизнеса. Он сумел сыграть на эпатажности представлений своей труппы и целеустремленно насыщал выступления различными модернистскими приемами на всех уровнях композиции: декорации, костюмы, музыка, пластика – все несло на себе отпечаток самых модных веяний эпохи. «Русские сезоны» подняли европейское искусство на качественно новый уровень развития и по сей день не перестают вдохновлять творческую богему на поиски новых идей.Зарубежные ценители искусства по сей день склоняют голову перед памятью Сергея Павловича Дягилева, обогатившего Запад достижениями русской культуры.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Александр Николаевич Бенуа

Биографии и Мемуары / Документальное
Василий Шукшин. Земной праведник
Василий Шукшин. Земной праведник

Василий Шукшин – явление для нашей культуры совершенно особое. Кинорежиссёр, актёр, сценарист и писатель, Шукшин много сделал для того, чтобы русский человек осознал самого себя и свое место в стремительно меняющемся мире.Книга о великом творце, написанная киноведом, публицистом, заслуженным работником культуры РФ Ларисой Ягунковой, весьма своеобразна и осуществлена как симбиоз киноведенья и журналистики. Автор использует почти все традиционные жанры журналистики: зарисовку, репортаж, беседу, очерк. Личное знакомство с Шукшиным, более того, работа с ним для журнала «Искусство кино», позволила наполнить страницы глубоким содержанием и всесторонне раскрыть образ Василия Макаровича Шукшина, которому в этом году исполнилось бы 90 лет.

Лариса Даутовна Ягункова

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

Искусство цвета. Цветоведение: теория цветового пространства
Искусство цвета. Цветоведение: теория цветового пространства

Эта книга представляет собой переиздание труда крупнейшего немецкого ученого Вильгельма Фридриха Оствальда «Farbkunde»., изданное в Лейпциге в 1923 г. Оно было переведено на русский язык под названием «Цветоведение» и издано в издательстве «Промиздат» в 1926 г. «Цветоведение» является книгой, охватывающей предмет наиболее всесторонне: наряду с историко-критическим очерком развития учения о цветах, в нем изложены существенные теоретические точки зрения Оствальда, его учение о гармонических сочетаниях цветов, наряду с этим достаточно подробно описаны практически-прикладные методы измерения цветов, физико-химическая технология красящих веществ.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Вильгельм Фридрих Оствальд

Искусство и Дизайн / Прочее / Классическая литература