Читаем Таганский Гамлет. Реконструкция легенды полностью

Офелия


И в подтвержденье слов своих всегда

Мне клялся чуть ли не святыми всеми.


Полоний


Силки для птиц! Иль я забыл, когда

Играет кровь, как щедр язык на клятвы!

А Гамлету верь только в том одном,

Что молод он и меньше в поведеньи

Стеснен, чем ты; точней — совсем не верь.


У Полония тут обращение как бы к значению Гамлета, к его миссии. Объект — зал тут может быть. Обращение не персональное, а как к народу. Публика сидит — вот это народ, чтоб это было конкретней. Зал — подразумевается, что это Дания и народ Дании. Зал как аргумент для Офелии, что Гамлет себе не властен. Как будет выгодно для государства, для народа, так Гамлет и поступит.


А клятвам и подавно. Клятвы — лгуньи.

Я не хочу, чтоб на тебя вперед

Бросали тень, хотя бы на минуту

Беседы с принцем Гамлетом. Ступай.


(Грустная музыка)


Смотри не забывай!


Офелия

(в тишине)


Я повинуюсь.


Уходит.


Полоний


Каково! В залог сердечной дружбы!

Под твой залог я разум потеряю!


Свет усиливается, затем сразу гаснет. Занавес отходит назад до упора в заднюю стену, покачиваясь на месте. Из-под занавеса выходят Гамлет, Горацио, Марцелл. Из темноты зрительного зала к сцене тянется узкий луч, поочередно высвечивая их бледные лица. Они ждут появления Призрака. Вновь раздается крик петуха.


Гамлет


Пощипывает уши. Страшный холод.


Горацио


Лицо мне режет ветер, как в мороз.


Гамлет


Который час?


Горацио


Без малого двенадцать.


Марцелл


Нет, с лишним. Било.


Горацио


Било? Не слыхал.

Тогда, пожалуй, наступает время,

В которое всегда являлась тень.


(Радио — Трубы. Пушечные выстрелы)


Что это значит, принц?


Гамлет


Король не спит и пляшет до упаду.

И пьет, и бражничает до утра.

И чуть осушит новый кубок с рейнским,

Об этом сообщает гром литавр,

Как о победе.


(Радио — Выстрел пушки. Занавес идет вперед[26])

Горацио


Это что ж — обычай?


Гамлет


К несчастью, да — обычай и такой,

Который следовало бы скорее

Забыть, чем чтить. Такие кутежи,

Расставленные на восток и запад,

Покрыли нас стыдом в чужих краях.

Там наша кличка — пьяницы и свиньи.


Вот тут характеристика Гамлетом своей страны. И дальше его рассуждения.


И это отнимает, не шутя,

Какую-то существенную малость

От наших дел, достоинств и заслуг.


Горацио


Досадно ведь! Смотрите, принц, вот он![27]



Рисунок 3


Гремит гром, сверкают молнии. В огне, грохоте и буре на сцену спокойно выходит Призрак — пожилой, утомленный, лысый человек в синем костюме. В кулаке он сжимает пригоршню земли. Потом раскрывает ладонь, и земля медленно течет сквозь пальцы, сыплется на пол, к ногам Гамлета.

Гамлет прыгает в могилу и быстро говорит:


Гамлет

Святители небесные, спасите!

Благой ли дух ты, или ангел зла,

Дыханье рая, ада ль дуновенье,

К вреду иль к пользе помыслы твои?

Я озадачен так твоим явленьем,

Что требую ответа.


Эта тема идет у него и дальше, в следующем монологе, он все разбирается, что это за знаменье такое.


Отзовись


На эти имена: отец мой, Гамлет,

Король, властитель датский, отвечай!

Не дай пропасть в неведеньи.


И опять, как мать к Гамлету обращается, так Гамлет обращается к отцу:


Скажи мне,

Скажи, зачем? К чему? Что делать нам?


Горацио


Он подал знак вам одному.


Марцелл


Но не ходите.


Горацио


Ни за что на свете.


Гамлет


А здесь он не ответит. Я пойду.


Грустная музыка. И Призрак манит Гамлета, чтоб говорить только с ним наедине. Горацио характеризует Гамлета:


Горацио


Теперь он весь во власти исступленья.[28]


Марцелл


Пойдем за ним. Так оставлять нельзя.


Горацио


Пойдемте позади. К чему все это?


И тут знаменитые слова:


Марцелл


Какая-то в державе датской гниль.


И Горацио молится, как всегда в период несчастья обращаются к Богу.


Горацио


Наставь на путь нас, Господи!

Бог не оставит Данию!


Выстрел пушки. Уходят.[29]


И дальше идет сцена: Призрак — Гамлет. Она сделана как семейная фотография: отец, мать сидят на троне в умиротворенных позах, глядя перед собой, и у ног на полу, безмятежно обняв колени, уселся их сын, и его глаза уставились в ту же точку. Фотография как-бы оживает, и понятно, что это все в голове Гамлета происходит. И он при Королеве говорит свой монолог. И она соответственно реагирует. Когда он говорит плохо о жене, она медленно закрывает глаза пальцами рук. Это условный, ритуальный жест.

В Шекспире можно неожиданно делать такие резкие вещи, настолько он ёмок. Это стилизовано, это не реалистический знак.


Призрак


Я дух родного твоего отца,

На некий срок скитаться осужденный.

О, слушай, слушай, слушай! Если

Ты впрямь любил когда-нибудь отца…


Гамлет


О боже мой!



Рисунок 4


Рисунок 5


Призрак


Отмсти за подлое его убийство.


Гамлет


Убийство?


Как и каждый верующий, Гамлет считает, что он недостаточно верит, и поэтому он всегда винит во всем прежде всего себя, а не других. В этом он склонен видеть первопричину своего несовершенства. И спасение мира только в этой психологии. А не в прогрессах, что приводят к одним Чернобылям.


Призрак


Да, убийство из убийств,

Как ни бесчеловечны все убийства.

Объявлено, что спящего в саду

Меня змея ужалила. Датчане

Бесстыдной басней введены в обман.


Гамлет


В обман…


Звучит волынка.


Призрак


Перейти на страницу:

Все книги серии Культурный слой

Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая
Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая

О Марине Цветаевой сказано и написано много; однако, сколько бы ни писалось, всегда оказывается, что слишком мало. А всё потому, что к уникальному творчеству поэтессы кто-то относится с благоговением, кто-то – с нескрываемым интересом; хотя встречаются и откровенные скептики. Но все едины в одном: цветаевские строки не оставляют равнодушным. Новая книга писателя и публициста Виктора Сенчи «Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая» – не столько о творчестве, сколько о трагической судьбе поэтессы. Если долго идти на запад – обязательно придёшь на восток: слова Конфуция как нельзя лучше подходят к жизненному пути семьи Марины Цветаевой и Сергея Эфрона. Идя в одну сторону, они вернулись в отправную точку, ставшую для них Голгофой. В книге также подробно расследуется тайна гибели на фронте сына поэтессы Г. Эфрона. Очерк Виктора Сенчи «Как погиб Георгий Эфрон», опубликованный в сокращённом варианте в литературном журнале «Новый мир» (2018 г., № 4), был отмечен Дипломом лауреата ежегодной премии журнала за 2018 год. Книга Виктора Сенчи о Цветаевой отличается от предыдущих биографических изданий исследовательской глубиной и лёгкостью изложения. Многое из неё читатель узнает впервые.

Виктор Николаевич Сенча

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Документальное
Мой друг – Сергей Дягилев. Книга воспоминаний
Мой друг – Сергей Дягилев. Книга воспоминаний

Он был очаровательным и несносным, сентиментальным и вспыльчивым, всеобщим любимцем и в то же время очень одиноким человеком. Сергей Дягилев – человек-загадка даже для его современников. Почему-то одни видели в нем выскочку и прохвоста, а другие – «крестоносца красоты». Он вел роскошный образ жизни, зная, что вызывает интерес общественности. После своей смерти не оставил ни гроша, даже похороны его оплатили спонсоры. Дягилев называл себя «меценатом европейского толка», прорубившим для России «культурное окно в Европу». Именно он познакомил мир с глобальной, непреходящей ценностью российской культуры.Сергея Дягилева можно по праву считать родоначальником отечественного шоу-бизнеса. Он сумел сыграть на эпатажности представлений своей труппы и целеустремленно насыщал выступления различными модернистскими приемами на всех уровнях композиции: декорации, костюмы, музыка, пластика – все несло на себе отпечаток самых модных веяний эпохи. «Русские сезоны» подняли европейское искусство на качественно новый уровень развития и по сей день не перестают вдохновлять творческую богему на поиски новых идей.Зарубежные ценители искусства по сей день склоняют голову перед памятью Сергея Павловича Дягилева, обогатившего Запад достижениями русской культуры.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Александр Николаевич Бенуа

Биографии и Мемуары / Документальное
Василий Шукшин. Земной праведник
Василий Шукшин. Земной праведник

Василий Шукшин – явление для нашей культуры совершенно особое. Кинорежиссёр, актёр, сценарист и писатель, Шукшин много сделал для того, чтобы русский человек осознал самого себя и свое место в стремительно меняющемся мире.Книга о великом творце, написанная киноведом, публицистом, заслуженным работником культуры РФ Ларисой Ягунковой, весьма своеобразна и осуществлена как симбиоз киноведенья и журналистики. Автор использует почти все традиционные жанры журналистики: зарисовку, репортаж, беседу, очерк. Личное знакомство с Шукшиным, более того, работа с ним для журнала «Искусство кино», позволила наполнить страницы глубоким содержанием и всесторонне раскрыть образ Василия Макаровича Шукшина, которому в этом году исполнилось бы 90 лет.

Лариса Даутовна Ягункова

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

Искусство цвета. Цветоведение: теория цветового пространства
Искусство цвета. Цветоведение: теория цветового пространства

Эта книга представляет собой переиздание труда крупнейшего немецкого ученого Вильгельма Фридриха Оствальда «Farbkunde»., изданное в Лейпциге в 1923 г. Оно было переведено на русский язык под названием «Цветоведение» и издано в издательстве «Промиздат» в 1926 г. «Цветоведение» является книгой, охватывающей предмет наиболее всесторонне: наряду с историко-критическим очерком развития учения о цветах, в нем изложены существенные теоретические точки зрения Оствальда, его учение о гармонических сочетаниях цветов, наряду с этим достаточно подробно описаны практически-прикладные методы измерения цветов, физико-химическая технология красящих веществ.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Вильгельм Фридрих Оствальд

Искусство и Дизайн / Прочее / Классическая литература