Читаем Таганский Гамлет. Реконструкция легенды полностью

Сцена Офелия — Полоний показывает, какая это семья и какое воспитание. Ясно, что это премьер-министр, который готов служить любому правителю. Он служил и отцу Гамлета, также он служит дяде. И так же старается удержаться при Короле. Лаэрт тоже из этой же семьи и воспитан так же. Он говорит сестре, чтобы она выбросила из головы Гамлета, боясь этого романа, старается внушить сестре, чтобы она прервала все это. И тут очень важна интрига Полония, как он потом старается отвести Короля от политики и доказать, что помраченье Гамлета и все его срывы в поведении происходят от любви. Можно даже сказать, что Полоний у Офелии снимает очень подробный допрос: как все было у нее с Гамлетом.


Полоний


Офелия! Что скажешь? Ну! Ну!


Музыкальный акцент. Во время сцены Полоний вращает занавес. Офелия на противоположном конце занавеса.[37]


Рисунок 7


Офелия


Я шила, входит Гамлет,

Без шляпы, безрукавка пополам,

Чулки до пяток в пятнах, без подвязок,

Трясется так, как будто был в аду.


Полоний


От страсти обезумел?


Офелия


Не скажу. Но опасаюсь.


Полоний


И что же он сказал? Ну! Ну!


Офелия


Он сжал мне кисть и отступил на шаг,

Руки не разжимая, а другую

Поднес к глазам и стал из-под нее

Рассматривать меня, как рисовальщик.

Он долго изучал меня в упор,

Тряхнул рукою, трижды поклонился,

И так вздохнул до глубины души,

Как будто б испустил пред смертью

Последний вздох.


Полоний


Пойдем со мной, отыщем короля.

Здесь явный взрыв любовного безумья,

В неистовствах которого подчас

Доходят до отчаянных пределов.

Но таковы все страсти под луной,

Играющие с нами. Идем!


Музыка как будто разбивает или разламывает что-то.


Ты не была с ним эти дни резка?


Офелия


Нет, кажется, но помня ваши наставленья,

Не принимала больше ни его,

Ни писем от него.


Полоний


Вот он и спятил! Очень жаль.

Я полагал, что Гамлет легкомыслен.

По-видимому, я перемудрил.

Но, видит Бог, излишняя забота —

Такое же проклятье стариков,

Как беззаботность — горе молодежи.


Целует ее в голову два раза. Та же музыка.


Идем и все расскажем королю.

В иных делах стыдливость и молчанье

Вреднее откровенного признанья.

Идем.


(Та же музыка)


Комната в замке. Входят Король, Королева, Розенкранц, Гильденстерн.[38] Свита за занавесом.


Король


Привет вам, Розенкранц и Гильденстерн!

Помимо жажды видеть вас пред нами,

Заставила вас вызвать и нужда.

Всем вам спасибо.[39]


Свита уходит.


Схема движения занавеса. Положение 7


Рисунок 8


Рисунок 9


До вас дошла уже, наверно, новость,

Как изменился Гамлет. Не могу

Сказать иначе. Так неузнаваем

Он внутренне и внешне.


Король прикидывается благородным:


Не пойму,

Какая сила сверх отцовской смерти

Произвела такой переворот

В его душе.


Просит остаться здесь:


Я вас прошу обоих

Как сверстников его, со школьных лет

Узнавших коротко его характер,

Пожертвовать досугом ради нас.



[Вы нашего племянника — нет, сына

В рассеянье втяните. Стороной

Как только будет случай, допытайтесь

Какая тайна мучает его.

И нет ли от нее у нас лекарства.][40]


Король посылает Гамлета на смерть. И Розенкранц и Гильденстерн охотно идут на это. Что «все мы сделаем, и ждем распоряжений». И Король благодарит их.

И Королева просит также. Причем, она не знает лукавства Короля, и здесь не надо делать знак равенства, что они — Король и Королева — оба в каком-то тайном сговоре против Гамлета. Сын ее тяготит, потому что в этой жизни все может быть.


Королева


Он часто вспоминал вас, господа.

Я больше никого не знаю в мире,

Кому б он был так предан. Если вам

Не жалко будет выказать любезность

И ваше время можно посвятить

Надежде нашей и ее поддержке,

Приезд ваш будет нами награжден

По-королевски.


Розенкранц


У величеств ваших

Вполне довольно августейших прав,

Чтоб волю изъявлять не в виде просьбы,

А в повеленье.


Гильденстерн


В согласьи с чем мы оба повергаем

Свою готовность к царственным стопам

И ждем распоряжений.


Король


Спасибо, Розенкранц и Гильденстерн.[41]



Рисунок 10


Королева


Спасибо, Гильденстерн и Розенкранц.

Пожалуйста, пройдите тотчас к сыну.

Он так переменился! Господа,

Пусть кто-нибудь их к Гамлету проводит.[42]


Гильденстерн


Дай бог, чтоб наше общество полней

Пошло ему на пользу!


Королева


Бог на помощь.


Розенкранц и Гильденстерн уходят.


Тревожная музыка. Входит Полоний.[43] Он привел Офелию, но оставил ее за занавесом — она ждет, когда ее вызовут. Дальше Полоний ведет интригу, что это любовь Офелии, а не политика. Читает письмо Гамлета к Офелии, как известно, критикует его, что это «ненаглядные, избитые выражения». Он весь в ажитации, чтобы себя утвердить.


Король


Ты был всегда отцом благих вестей.


Полоний


Был, государь, не так ли? И останусь.

Я долг привык блюсти пред королем,

Как соблюдаю душу перед Богом.

И знаете, что я вам доложу?

Что-либо этот мозг уж не годится

В охотничьи ищейки, либо я

Узнал причину Гамлетовых бредней.


Королева


Причина, к сожалению, одна:

Смерть короля и спешность нашей свадьбы.


Король


Но расскажи! Не терпится узнать.


Полоний


Вдаваться, государи, в спор о том,

Перейти на страницу:

Все книги серии Культурный слой

Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая
Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая

О Марине Цветаевой сказано и написано много; однако, сколько бы ни писалось, всегда оказывается, что слишком мало. А всё потому, что к уникальному творчеству поэтессы кто-то относится с благоговением, кто-то – с нескрываемым интересом; хотя встречаются и откровенные скептики. Но все едины в одном: цветаевские строки не оставляют равнодушным. Новая книга писателя и публициста Виктора Сенчи «Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая» – не столько о творчестве, сколько о трагической судьбе поэтессы. Если долго идти на запад – обязательно придёшь на восток: слова Конфуция как нельзя лучше подходят к жизненному пути семьи Марины Цветаевой и Сергея Эфрона. Идя в одну сторону, они вернулись в отправную точку, ставшую для них Голгофой. В книге также подробно расследуется тайна гибели на фронте сына поэтессы Г. Эфрона. Очерк Виктора Сенчи «Как погиб Георгий Эфрон», опубликованный в сокращённом варианте в литературном журнале «Новый мир» (2018 г., № 4), был отмечен Дипломом лауреата ежегодной премии журнала за 2018 год. Книга Виктора Сенчи о Цветаевой отличается от предыдущих биографических изданий исследовательской глубиной и лёгкостью изложения. Многое из неё читатель узнает впервые.

Виктор Николаевич Сенча

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Документальное
Мой друг – Сергей Дягилев. Книга воспоминаний
Мой друг – Сергей Дягилев. Книга воспоминаний

Он был очаровательным и несносным, сентиментальным и вспыльчивым, всеобщим любимцем и в то же время очень одиноким человеком. Сергей Дягилев – человек-загадка даже для его современников. Почему-то одни видели в нем выскочку и прохвоста, а другие – «крестоносца красоты». Он вел роскошный образ жизни, зная, что вызывает интерес общественности. После своей смерти не оставил ни гроша, даже похороны его оплатили спонсоры. Дягилев называл себя «меценатом европейского толка», прорубившим для России «культурное окно в Европу». Именно он познакомил мир с глобальной, непреходящей ценностью российской культуры.Сергея Дягилева можно по праву считать родоначальником отечественного шоу-бизнеса. Он сумел сыграть на эпатажности представлений своей труппы и целеустремленно насыщал выступления различными модернистскими приемами на всех уровнях композиции: декорации, костюмы, музыка, пластика – все несло на себе отпечаток самых модных веяний эпохи. «Русские сезоны» подняли европейское искусство на качественно новый уровень развития и по сей день не перестают вдохновлять творческую богему на поиски новых идей.Зарубежные ценители искусства по сей день склоняют голову перед памятью Сергея Павловича Дягилева, обогатившего Запад достижениями русской культуры.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Александр Николаевич Бенуа

Биографии и Мемуары / Документальное
Василий Шукшин. Земной праведник
Василий Шукшин. Земной праведник

Василий Шукшин – явление для нашей культуры совершенно особое. Кинорежиссёр, актёр, сценарист и писатель, Шукшин много сделал для того, чтобы русский человек осознал самого себя и свое место в стремительно меняющемся мире.Книга о великом творце, написанная киноведом, публицистом, заслуженным работником культуры РФ Ларисой Ягунковой, весьма своеобразна и осуществлена как симбиоз киноведенья и журналистики. Автор использует почти все традиционные жанры журналистики: зарисовку, репортаж, беседу, очерк. Личное знакомство с Шукшиным, более того, работа с ним для журнала «Искусство кино», позволила наполнить страницы глубоким содержанием и всесторонне раскрыть образ Василия Макаровича Шукшина, которому в этом году исполнилось бы 90 лет.

Лариса Даутовна Ягункова

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

Искусство цвета. Цветоведение: теория цветового пространства
Искусство цвета. Цветоведение: теория цветового пространства

Эта книга представляет собой переиздание труда крупнейшего немецкого ученого Вильгельма Фридриха Оствальда «Farbkunde»., изданное в Лейпциге в 1923 г. Оно было переведено на русский язык под названием «Цветоведение» и издано в издательстве «Промиздат» в 1926 г. «Цветоведение» является книгой, охватывающей предмет наиболее всесторонне: наряду с историко-критическим очерком развития учения о цветах, в нем изложены существенные теоретические точки зрения Оствальда, его учение о гармонических сочетаниях цветов, наряду с этим достаточно подробно описаны практически-прикладные методы измерения цветов, физико-химическая технология красящих веществ.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Вильгельм Фридрих Оствальд

Искусство и Дизайн / Прочее / Классическая литература