Таифская роза Адама

Их идиллии, взращённой в вакууме, пришел конец в тот самый день, когда молодой и амбициозный сын правителя соседнего Химьярита Адам Макдиси начал вести подрывную пропаганду против бейт Ибн-Фил (араб. — дом в значении династия). Карла не знала и не хотела знать подробности противостояния мужа с молодым драконом, как его называли за спиной. Знала только, что им даже пришлось покинуть Таиф, просить убежища в другой стране, как никчемным попрошайкам, но Мунир смог победить, вернув их в любимый дом… Большего ей знать и не хотелось. Реальность подкралась к ней в тот самый день, когда испуганные до смерти слуги ворвались без стука в ее покои с криками о том, что нужно спасаться, что ее супруг был несколькими минутами назад убит вторгшимся во дворец Адамом Макдиси и теперь он придет за ними, единственными наследниками Таифа…

Глава 31

— Ну что, дракон, ты доволен теперь? Почувствовал отмщение? — слышит над собой женский голос. Он бесстрастный, бесцветный. В нем нет никаких эмоций — только правда, Её правда…

Он поднимает свои кроваво-красные, с лопнувшими капиллярами от напряжения глаза — смотрит и жмурится… Там, во встречном взгляде, некогда прекрасном, завораживающем, взгляде истинной женщины, способной заставить мужские сердца биться с трепетным вожделением, столько такой же боли, как и у него самого…

— Уйдииии… — через силу, преодолевая себя, выдавливает он, — уйдиии… Я тебя отпустил… Уходи… Спасайся…

Теперь он слышит ее смех…И этот смех тоже бесстрастный…

— Я уйду… Я уже ушла… Но ты… Ты останешься… Навсегда останешься здесь, Адам… Это твой ад… Личный ад… Я не прощу тебе этого никогда… Ты… ты… — на этих словах голос начинает дрожать — и он теперь слышит сквозь гул в собственной голове ее тихий плач.

— Я должен был отомстить… Он… Он… Ты сама знаешь, что это было справедливо…

— Эта справедливость дала тебе сатисфакцию? — печально усмехается сквозь слезы голос… — Кровь порождает только кровь, дракон… Только в легенде на крови восходят деревья… В жизни не так-плоды приносит только любовь, а ты ее лишен… Тебе не дано ее почувствовать… Ты проклят и обречен на одиночество… И ты, и я это знаем, дракон… И это уже не исправить…

— Уйди… уйдиии, — стонет он, снова чувствуя, как по венам растекается новая порция боли, — нет сил тебя слушать…

— Я уйду, я уйду, а ты останешься, Адам…Совсем одним останешься…И мое проклятие всегда будет нависать над тобой… Пусть она и станет твоей Драценой, женщиной дракона, она все равно не выберет тебя, не выберет… В Её сердце не будет любви к тебе, только ненависть… Она не сможет полюбить убийцу своего отца, что бы ни говорили ваши проклятые легенды и предсказания!

По телу проносится судорога за судорогой. Так, что его позвоночник простреливает, а туловище подбрасывает, словно бы оно подключено к дефибриллятору. Его глаза резко распахиваются. Несколько мгновений Адам даже не моргает, лишь остервенело вращает глазными яблоками, как будто пытается удостовериться, что он видит по сторонам…