Тайфун

— Водонепроницаемый люк задраен?

— Да. Уплотнение плохое. Мы можем потерять корабль стоимостью сто миллиардов рублей из-за копеечной резинки. — Старший помощник подошел к водонепроницаемому люку, ведущему в ракетный отсек. На переборке рядом с двумя клапанами был закреплен манометр. — Давление там слишком высокое! Люк не откроется!

— Надо поднять давление воздуха в этом отсеке! — предложил Демьяненко.

— Вам надо забыть о покойниках и думать о том, как спасти корабль! — вмешался Федоренко.

Не обращая на него внимания, Гаспарян сел за приборную панель.

— Задраить кормовой люк. Поднимаю давление.

Демьяненко закрыл крышку и повернул маховик-кремальеру, после чего поспешил к люку, ведущему в ракетный отсек.

У Федоренко в ушах загудела кровь.

— Что вы делаете?

Демьяненко следил за манометром, дожидаясь, когда стрелка покажет такое же давление, как и во втором отсеке.

— Хватит! Теперь люк должен будет открыться.

Открыв задрайки, молодой лейтенант навалился плечом на крышку люка. Тот сначала не поддавался, но затем с резким шипением распахнулся. Демьяненко шагнул в ракетный отсек и закрыл люк за собой.

Подойдя к кормовой переборке, Федоренко повернул маховик и попытался открыть на себя люк, ведущий в центральный командный пост.

Крышка не шелохнулась.

— Не прикасайтесь к нему, — распорядился Гаспарян. — В нашем отсеке повышенное давление. Нам нужно поддерживать его до тех пор, пока не вернутся Демьяненко с Грачевым.

— Там уже полно воды! Лейтенант ни за что не найдет труп!

— В таком случае, капитан, предлагаю сесть. Ждать нам придется долго.

«Ка-25».

— Есть цель! Подтверждаю, это подводная лодка класса «Лос-Анджелес»! Она идет полным ходом на восток, поднимая при этом страшный шум!

Первый пилот повел «Камова» в открытое море.

— Радист, — приказал он. — Доложи на корабль. Выясни, нам по-прежнему разрешается применить оружие?

Летчику пришлось подождать, пока его приказ услышат, поймут и переведут на китайский, чтобы связаться с кораблем.

Из наушников послышался быстрый лепет по-китайски. Второй пилот удовлетворенно кивнул.

— Что они ответили? — спросил первый пилот.

— Летим на юг! — ответил напарник.

Летчик заложил вираж вправо, недовольный тем, что из командира боевого вертолета он превратился в водителя. Что будет дальше?

Русский летчик получил ответ, когда второй пилот открыл крышку управления вооружением. Нажатие кнопки — и открылся крохотный бомболюк вертолета. Курок представлял собой маленький тумблер на штурвале. Легкое нажатие — и единственная электрическая торпеда тип 40 будет выпущена по американской субмарине.

— Я хочу услышать подтверждение, — проворчал первый пилот. — По-русски. А то ты так начнешь...

Но его напарник уже надавил на тумблер.

«Байкал».

Шагнув в ракетный отсек, Демьяненко сразу же оказался по щиколотки в воде.

— Товарищ капитан третьего ранга!

Его голос, отражавшийся эхом в длинном коридоре с высоким потолком, терялся за равномерным мутным гулом, заполнявшим темноту впереди. Включив фонарик, Демьяненко направил перед собой яркое белое пятно.

— Товарищ капитан третьего ранга!

Уже четвертая ракетная шахта, и до сих пор никаких признаков Грачева.

Вода во втором отсеке. Течь через неисправные уплотнители в первый отсек. Сколько еще лазеек найдет вода?

Дойдя до восьмой шахты, Демьяненко был уже по колено в воде.

— Товарищ капитан третьего ранга!

Десятая шахта. Демьяненко заколебался. Вода уже двумя обжигающе холодными кольцами стискивала его бедра. У основания шестнадцатой шахты, откуда вода прибывала, она поднималась стоячей волной, напоминающей вздутие на стеклянной поверхности. Грачева нигде не было. Демьяненко посветил фонариком назад. Люк в главное машинное отделение уже был не виден.

Поток воды едва не сбил молодого лейтенанта с ног. Она поднималась неестественно гладкой, почти маслянистой выпуклостью, распространяясь во всех направлениях, разбиваясь о соседние шахты, напирая на Демьяненко с такой силой, что ему давался с трудом каждый шаг. Он уже собрался повернуть назад, но тут увидел что-то в полумраке впереди. Направив луч фонарика, молодой лейтенант увидел не Грачева, а кошмар.

Мертвенно-белое лицо, исчерченное черными подтеками, жуткой маской маячило за шестнадцатой шахтой. Лишь остроконечная эспаньолка осталась узнаваемой.

Забыв о напоре воды, Демьяненко бросился вперед. Бушующий поток ударил в него, отшвырнул назад к стенке ракетной шахты, но молодой лейтенант сделал новый рывок, и на этот раз ему удалось ухватить Грачева за руку и потянуть за собой. Не устояв на ногах, Демьяненко упал, и бесконечная, неудержимая вода потащила их с Грачевым назад к переборке.

— Нам нужно выбраться отсюда, — сказал Демьяненко, увлекая Грачева за собой. — В торпедном отсеке вода.

Старшему механику каким-то образом удалось встать на ноги. По лбу у него текли струйки крови.

— Что ты здесь делаешь?

— Я пришел, чтобы вытащить вас.

— Откуда? — спросил Грачев и рухнул без чувств в объятия Демьяненко.

«Портленд».

— Рулевой, — сказал Стэдмен, — довести глубину погружения до шестисот футов. Нам нужно оторваться от вертолета.