Тайфун

— Центральный пост, говорит командир. Я уже иду. Приготовить лодку к погружению.

Глава 10 ЗАПАДНЯ

4 августа

«Байкал». Желоб «Святой Анны».

Беликов слушал с помощью шумопеленгатора неземной хор китов. Порой «биологические» шумы напоминали голоса людей, в другие моменты они больше походили на звуки существ, пришедших из глубин космоса, кем, в сущности, и были киты. Интересно, будет ли пользоваться спросом компакт-диск с записью их голосов? Разумеется, ни одна российская компания звукозаписи этим не заинтересуется. А что если обратиться в Англию? Или в Америку?

Беликов родился в Ленинграде. Он был свидетелем того, как город снова стал Петербургом. Каким бы ни было его название, город всегда был призван быть окном на Запад. У крестьянина из Киева под ногтями обязательно навоз, московское отродье может думать разве что про власть и торговлю, но петербуржцы всегда отличались более широким, более интернациональным... Что? Встрепенувшись, Беликов покрутил ручки, регулирующие акустические фильтры.

— Командир! Есть акустический контакт.

— Дистанция?

— Близко. — Старший акустик покачал головой. — Шум прекратился. Возможно, это был расколовшийся айсберг.

«Но ты так не думаешь».

— Дай послушать.

Марков прижал наушник к уху. Подушечка была теплой. Командир различил отдаленный пронзительный крик кита, щелчки и хлопки миллиардов крохотных креветок. Равномерный скрежет трущихся друг о друга ледовых торосов.

— Что там у вас? — недовольно спросил Федоренко.

Марков мельком взглянул на него и тотчас же отвернулся.

— Беликов услышал, как раскололся айсберг.

— Мы же в Арктике, — буркнул Федоренко.

Выражение его лица красноречиво говорило: «Неужели я здесь единственный здравомыслящий человек?»

«Портленд».

Сжатый воздух реактивными струями вырвался из балластных цистерн и, расширившись на свободе, осыпался дождем пушистого белого снега. Черная боевая рубка медленно скрылась подо льдом. Раскрошенный лед быстро затянулся зеленоватой водой. Вскоре шрам, оставленный всплывшим «Портлендом», затянется, стерев все следы кратковременного появления подводной лодки в мире света и свежего воздуха. Впереди, прямо по носу, континентальный шельф обрывался и начинался желоб «Святой Анны», резко уходящая вниз подводная пропасть, достигающая в районе Полярной впадины глубин в двенадцать с лишним тысяч футов.

Ванн вошел в центральный пост из переднего коридора.

— Принимаю командование на себя.

— Капитан принимает командование на себя! — громко повторил боцман Браун.

Ванн заметил Чоупера, сидящего у поста управления вертикальными рулями.

— Лейтенант, сходите прогуляйтесь. Напишите письмо любимой девушке. Ваше место займет мистер Стэдмен.

— Слушаюсь, сэр! — Чоупер был несказанно рад возможности смыться.

— Погрузиться на глубину сто пятьдесят футов, — приказал Ванн. — Скорость восемь узлов, начинаем поворот. Переложить руль вправо на десять градусов. Акустик, говорит центральный пост. Начинайте слушать, что мы имеем.

— Слушаюсь! — ответил Шрамм.

Дисплей перед ним уже начинал снова проясняться. Море непосредственно подо льдом представляет собой смесь соленой и пресной воды, что делает практически невозможным обнаружение дальних целей. Однако на глубине, в холодной, чистой воде, даже самые слабые звуки распространяются на сотни миль.

Стэдмен заметил листок с расшифрованной радиограммой, торчащий из кармана Ванна. Как правило, командир сразу же знакомил старшего помощника с полученным приказом, однако сейчас он до сих пор этого не сделал, и Стэдмен не собирался спрашивать, чем это вызвано.

— Норфолк уточнил местонахождение русской «ядерной дубинки»?

Ванн кивнул.

— Она где-то совсем рядом.

— Бам-баму показалось, будто он услышал что-то непосредственно перед тем, как мы всплыли. Ничего определенного ему разобрать не удалось, но он решил, что звук был похож на шум двигательной установки.

Ванн схватил микрофон внутренней связи.

— Акустик, говорит центральный пост. Что именно вы слышали и почему меня не поставили об этом в известность?

— А, все продолжалось так недолго, что я не успел определить пеленг, к тому же лед все равно ведет себя очень непостоянно. Я доложил старшему помощнику о том, что звук был нечеткий.

Вопросительно подняв бровь, Ванн посмотрел на Стэдмена, затем сказал в микрофон:

— Отныне решения относительно того, какие звуки четкие, а какие нет, выходят за рамки вашей компетенции. Вы обнаруживаете цель, я принимаю решение. Вам все понятно?

— Так точно, командир, — ответил Шрамм, мысленно добавив: «Кто воткнул тебе в задницу занозу?»

— Глубина погружения сто футов.

Ванн стоял за спиной Стэдмена. Его глаза лихорадочно вращались в орбитах, словно танковое орудие, выискивающее цель. Наконец взгляд командира застыл на хронометре «Гамильтон». Стрелка, показывающая степень завода пружины, опустилась ниже отметки «слабо».

— Кто должен был заводить хронометр в последнюю вахту?

— Старшина второго класса Бедфорд, командир, — ответил Стэдмен.