Тайфун

Пока что подлодка находилась в зоне припая и айсбергов, перемещавшихся под действием течений, которые в этой точке Северного Ледовитого океана были направлены преимущественно на север. Вскоре «Байкал» достигнет полярной шапки торосистых льдов, чей хаотический шум поможет ему скрыться.

Бородин еще раз проверил все вычисления и лишь после этого позволил себе поставить на карте точку и провести священную черту. Мелководье над банкой Галя осталось слева по борту. Если бы лодка налетела на отмель, у тех, кто находится на борту, остались бы какие-то надежды на спасение. Когда «Байкал» дойдет до Полярной впадины, где глубины достигают пяти тысяч метров, об этом нечего даже будет и думать. Случись катастрофа — и экипаж подлодки просто навсегда бесследно исчезнет из мира живых.

Кто-то резко отдернул занавеску за спиной штурмана.

— Бородин, у вас проблемы с навигационным компьютером?

Бородин обернулся. Капитан Федоренко имел дурную привычку всюду появляться без приглашения. Штурман вспомнил, что Федоренко на подводной лодке чужой; бывалые подводники в тесноте отсеков относились к желанию уединиться с большим уважением.

— Я не привык доверять машине, товарищ капитан первого ранга.

— Командир, который боится собственной тени, и штурман, не доверяющий своим инструментам. Хорошо хоть вы не пользуетесь секстаном.

— Я захватил с собой секстан.

— Не сомневаюсь в этом. Ну так вы знаете, где мы находимся?

— Знаю.

— В таком случае, покажите мне. — Федоренко мельком посмотрел на экран навигационного компьютера, затем на карту с проложенным курсом, после чего его взгляд остановился на фотографии красного «Вольво», прикрепленной над столом. — Это ваша машина?

— Будет моей, когда я вернусь домой.

— Знаете, в Шанхае нас будет ждать много работы. Вы сможете остаться в качестве инструктора, и тогда по возвращении домой купите себе «БМВ». Или даже джип «Чероки».

«Чтобы стать похожим на бандита?»

— Я подумаю.

— Подумайте хорошенько, Бородин. — Посмотрев на бумажную карту, Федоренко повернулся к экрану компьютера. — Кажется, вы с ЭВМ пришли к одному мнению.

— Не совсем. — Бородин указал на белый крестик на экране. — Если компьютер прав, мы вот-вот сядем на мель на банке Галя. Если же прав я, отмель останется в двух с половиной километрах к востоку от нас.

— Когда вы в последний раз корректировали «Накат» с помощью навигационного спутника?

Бородин удивленно посмотрел на него. Вопрос был достаточно разумный. «Быть может, он знает больше, чем я думаю».

— Данные со спутников я снимаю каждый час.

— Мне кажется, корабль с двумя штурманами никогда не может быть уверен в том, что точно знает свое положение. Кто из вас прав? Вы или компьютер?

А что можно сказать про корабль с двумя капитанами? Белый крестик неумолимо приближался к мелководной банке. Вот он зашел на нее.

Бородин оторвался от экрана.

— Судя по всему, прав был я. А теперь прошу меня извинить. — Он пододвинул к себе «каштан». — Товарищ командир, говорит штурман Бородин. Мы проходим банку Галя. Поверните на курс ноль пятнадцать.

Капитан Марков сидел в своем приподнятом кресле. Он повернулся к двум офицерам у пульта управления рулями.

— Новый курс ноль пятнадцать. Держать глубину погружения девяносто метров.

Выйдя из закутка Бородина, Федоренко прошел в центральный командный пост. Взглянув на дисплей указателя скорости, он заметил:

— Мы стоим на месте.

— Скоро это изменится, — ответил Марков.

Впереди по курсу, на смену разрозненным плавающим льдинам, приходил так называемый «припай», ровные однородные поля, застилавшие поверхность арктических морей между островами. Припай не тает и не ломается даже летом. Он очень гладкий; вмороженные в него айсберги встречаются крайне редко, а то их и вообще нет. Маркову требовалось наверстать время, и сейчас был самый подходящий момент для этого.

— Акустик? Что у нас над головой?

— По-прежнему плавучие льды, командир, — доложил Беликов. — До сплошного ледяного покрова еще около двух километров.

— Товарищ командир, говорит штурман. Глубиномер показывает, что сейчас у нас под килем четыреста метров.

Снизу никаких препятствий, на которые можно было бы налететь, и скоро ничего не останется и вверху. Отлично. Марков включил свой «каштан».

— Грачев, — обратился он к старшему механику. — Как поживают твои двигатели?

— Пока что удовлетворительно. Кстати, они и твои двигатели тоже.

— Капитан Федоренко хотел бы увеличить скорость.

— А он хочет, чтобы мы добрались до Шанхая? Эти двигатели уже несколько лет не работали с полной нагрузкой.

— Вошли под край припая, — доложил Беликов. — Толщина льда постоянная — полтора метра.

«Байкал» мог бы запросто пробить такой тонкий слой.

— Именно поэтому я и хочу узнать, на что они способны. Средний вперед на обоих двигателях. Игорь, встряхни старушку. Разгоним ее до двадцати четырех узлов.

— А почему бы и нет? Атомы свободны.