Тайга

В ответ на издевательский окрик мальчишки зверь оскалился и злобно зарычал.

— Захлопни пасть, скотина, а то я сверху в неё…

Мальчик осёкся, вспомнив, что вообще-то рядом девочка, в присутствии которых излагать мальчишеские намерения открытым текстом считалось неприличным. Он оставил фразу незавершённой, решив, что не настолько одичал в дремучем лесу, чтобы забыть об этике поведения в человеческом обществе. Он взобрался повыше и уселся на толстой ветке рядом с Викой.

— Что дальше будем делать? — спросила она упавшим голосом.

— Откуда мне знать, что нам делать дальше? — раздражённо огрызнулся мальчик.

Возбуждение после схватки ещё кипело в нём, но поостыв, Матвей уже спокойнее сказал:

— Подождём, пока не уйдут.

— А если не уйдут?

— Жрать захотят, уйдут.

Вика, выслушав заверение своего спутника, посмотрела вниз. Волки обеих стай с заметно поредевшими составами окружили дерево с двух сторон, не пересекая однако границы чужого участка. Задрав морды, следили за детьми, всем видом давая понять, что отказываться от лакомого куска они не собираются. А уж терпения и упорства у этих зверей было хоть отбавляй.

— Они не уйдут, — убеждённо произнесла девочка.

— Что ты предлагаешь? Слезть вниз?

Вика покачала головой.

— Будем ждать. Ты сколько времени можешь не есть?

— Не знаю.

— Вот и я не знаю. Заодно и проверим.

Снизу донеслось злобное рычание. Волки, оскалив жёлтые клыки, оспаривали территорию. Внезапно рычание стихло, звери разом развернули морды в одном направлении и затихли. Увидев причину этого странного перемирия, Вика тихо охнула. На опушке леса показалась мохнатая бурая туша. Голодного шатуна привлёк запах свежей крови. Злобный взгляд тёмных глаз метнулся по сторонам и вверх. Медведь сразу понял причину волчьей ссоры, и мгновенно взвесив собственные шансы на добычу, тем же неторопливым шагом, вразвалку побрёл к дереву. При его приближении волки молча расступались, освобождая дорогу. За внешним послушанием скрывался отнюдь не страх, а рациональность и знание того, что этот бурый мохнач умеет делать то, чего не умеют они — лазать по деревьям. Пусть он сделает самую трудную часть работы — снимет с дерева недосягаемых для волков человеческих детёнышей. На этом этапе участие косолапого в охоте закончится. Волки никогда не делились своей добычей с медведями, не собирались делать этого и сейчас.

Тактические приёмы банды лесных разбойников были хорошо известны медведю, но голодные позывы заглушали голос разума. Раздавая своим извечным соперникам предупредительные угрожающие рыки и свирепые взгляды, мохнатый зверь приблизился к пихте и поднял голову.

— Лезем выше, — сказал Матвей, когда медведь встал на задние лапы. — Наверху ствол тоньше, там он не сможет нас достать.

Мальчик пропустил девочку вперёд и бросил вниз отчаянный взгляд. Медведь, злобно фыркая, уже лез по стволу, довольно ловко и быстро передвигая мохнатыми лапами. Дети, путаясь в полах тяжёлых бушлатов, карабкались выше и выше. Ветки становились всё тоньше и тоньше, но останавливаться было нельзя, медведь сноровисто сокращал дистанцию. Ветер становился холоднее, внизу, скрытый могучими ветвями вечнозелёных деревьев, он почти не ощущался, но здесь на верхних ветвистых этажах, на просторах ничто не мешало ему разгуляться. Он щипал руки и щёки. Пальцы у Вики так онемели от холода, что она их уже не чувствовала, но в каком-то упорном оцепенении продолжала лезть наверх.

Так же упорно, несмотря на утончающийся ствол, продолжал преследовать ускользавшую добычу медведь-шатун. Тонкие ветви, не выдерживая тяжести грузного тела, всё чаще и чаще обламывались под ним. Сдирая кору острыми когтями, медведь соскальзывал вниз. Это его не останавливало, он вновь взбирался по стволу в погоне за столь близкой и желанной добычей.

Только волки были зрителями этого безмолвного противостояния. Задрав головы, они с нетерпением ожидали финальной развязки кровавого представления.

Дети старались по возможности добраться до самой вершины, куда не сможет дотянуться когтистая медвежья лапа. Матвей осторожно, чтобы не сорваться с головокружительной высоты, хватался за хвойные ветви и, переставляя ноги, карабкался по шершавому стволу вслед за Викой. На голову то и дело летели снежинки и хвоинки, сбитые её ногами, а снизу доносилось тяжёлое дыхание и злобное сопение опасного зверя.

— Скорее! — поторопил мальчик свою спутницу.

И напрасно. В суетливой спешке Вика схватилась за ветку, не проверенную прежде на прочность. Ветка обломилась, и девочка непременно полетела бы вниз, если бы не плечи Матвея, в которые она упёрлась ногами. Девочка не издала ни единого звука, ни вскрика, ни оханья, а опять полезла по шершавому стволу пихты, осторожно проверяя крепость каждой ветки.