Тайга

— Это не случайность, — ровным голосом ответила берегиня. Она смотрела в небо, сквозь сумрак наступающей ночи ветви деревьев казались ей зловещими, словно когтистые лапы диких зверей они тянулись к ее горлу. Мир, окружавший ее с самого детства, вдруг стал ей враждебным. Раньше ей никогда не было страшно в лесу. Каждое деревцо, каждый кустик были для нее родными, в любой момент готовыми прийти ей на помощь. Она привыкла чувствовать тепло, которое они дарили ей, привыкла купаться в их любви, благодарно принимать их положительную энергетику. Сейчас она этого не чувствовала. Лес стал холодным и зловещим. Ей захотелось скорее убежать отсюда, спрятаться в бревенчатой избушке, в которой жил Николай. И пусть там недостаточно воздуха, зато так она не будет видеть укоризненного взгляда Тайги.

— Что ты имеешь в виду? — окончательно восстановив дыхание, Николай склонился над ней.

— Это последний подарок, который сделала мне матушка, — с трудом разлепив ссохшиеся губы, ответила берегиня. — Сегодня я уговорила ее забрать у меня часть моей энергии. Завтра на рассвете ко мне вернутся все мои силы, и ты опять не сможешь даже прикоснуться ко мне. За это она сократила сроки, через четыре дня тебе нужно будет покинуть Тайгу.

— Мне? — напрягся Николай. — Ты же говорила…

— Не продолжай, — Рябинушка приложила свою ладонь к его губам. — Я помню, что говорила и я сдержу свое обещание. Только давай больше не будем об этом. У нас впереди целая ночь или… всего лишь ночь. Что будет дальше, покажет время.

Поднявшись на ноги, Николай подал руку Рябинушке.

— Прогуляемся? — галантно предложил он. — К сожалению, больше ничего не могу тебе предложить. Если бы мы были в городе, то я бы обязательно сводил тебя в ресторан. А здесь… могу пожарить тебе грибы и приготовить малиновый сок!

— Я не ем жареные грибы, — широко улыбнувшись, берегиня протянула ему руку, и Николай тут же поднял ее. — Мы их сушим на солнышке, а потом грызем. Очень вкусно. А вот малиновый сок — это интересно.

— Значит, будет грызть грибы, и пить сок, — взяв Рябинушку под локоток, он повел ее в сторону заимки. — Очень романтично, между прочим, и необычно!

— А что такое ресторан? — заинтересовалась Рябинушка.

— Ресторан — это такое пафосное заведение, где ты платишь бешеные деньги, а тебя кормят наивкуснейшей едой, — сказав это, Николай даже облизнулся от пронесшихся в его памяти аппетитных блюд. Его рот наполнился слюной и он вспомнил, что с утра ничего не ел. Да и утреннюю малину трапезой можно назвать с большой натяжкой. Мимо опять прошмыгнул серый заяц, а он в очередной раз отогнал от себя кровожадные мысли по поводу быстроудаляющейся тушки.

— То есть вы производите обмен, — уточнила берегиня. — Только я не знаю, что такое деньги.

— Бренный металл, — философски заметил Николай. — Вещь абсолютно бесполезная, но без нее современное общество может вновь вернуться к первобытному строю, то есть одичать.

— Как ты странно говоришь, — так и не уловив суть его слов, а оттого расстроено протянула берегиня. — Я тебя совсем не понимаю. Как бесполезная вещь может разрушить ваше общество?

— Милая, как же мне надоело обсуждать эти никому не нужные подробности, — развернув к себе берегиню, горячо прошептал ей на ушко Николай. — Я даже готов не ужинать, совсем. Я могу питаться одной любовью. Поверь, мне хватит. Я хочу любоваться тобой, прикасаться к тебе, кричать о том, как сильно я тебя люблю. А ты спрашиваешь меня про деньги. Это же такая мелочь! К сожалению, я понял это только сейчас. Раньше я мечтал много зарабатывать, грезил роскошной жизнью. А сейчас мне не надо ничего. Только ты!

Берегиня тихонько оттолкнула его и обиженно надув губки, сказала:

— Мне интересно все, что касается тебя. Я хочу узнать о вашем мире как можно больше, ведь именно он подарил мне тебя. И мне непонятно, почему ты совершенно не интересуешься моей жизнью. Тебе только и нужно обнимать меня и целовать.

— Что ты, любимая, — нежно взяв ее за подбородок, он приподнял ее головку. Огромные ясные глаза посмотрели прямо на него. Волна нежности окатила его с ног до головы, и он принялся целовать ее губы, щеки, глаза, волосы — все, чего касался, что чувствовал, что так страстно желал.

— Ты опять дышишь очень часто, — спокойным тоном заявила берегиня, тут же остудив его пыл. — Неужели ты хочешь повторить это опять?

— Все таки берегиня — это тоже женщина, — разжав объятия, растерянно протянул он. — Самая прекрасная, самая добрая, но все же женщина. Так про что ты хотела узнать? Про деньги?

— Я хотела узнать про тебя все, — оживилась берегиня. — Скоро совсем стемнеет. Нам нужно идти. А по дороге ты мне все расскажешь.