Тайна

Юрий с наслаждением трудился и над разработкой проекта. «Поверяя гармонию алгеброй», он понял, что среди всех его замыслов этот, пожалуй, самый оригинальный и эффектный.

Каждое здание во время работы над ним Каштан обозначал условным названием. Проект Дома молодежи он наименовал «Крабом». Здание состояло из центрального корпуса, круглого в плане, с куполом и конической вершиной. От него отходили две одноэтажные «клешни» — спортивный и танцевальный залы. Второй этаж центрального корпуса опоясывала сплошная стеклянная лента. Четыре арки в нижней части фасада обозначали главный вход.

Строительство такого сложного объекта требовало немалой подготовки. Поэтому в оперативный штаб вошли и экономист, и руководители кирпичного, лесопильного заводов, и транспортники, и снабженцы.

Вместе с опытными строителями в возведении дома готовились принять участие старшеклассники и студенты, приехавшие на каникулы.

Каштану до последнего момента не верилось, что дело примет такой размах. Но руководители Чиндалея оказались не только людьми слова, но и умелыми организаторами, действующими целеустремленно и решительно.

Не прошло и двух недель после митинга, а в Чиндалей уже потянулись из Улан-Удэ грузы со стеклом, цементом, жестью, алюминием, арматурой, керамической плиткой, паркетом, краской. Из леспромхоза везли могучие лесины, с БАМа и соседних рудников — электрооборудование, обогревательные и вентиляционные системы.

Две недели под руководством Юрия студенты и старшеклассники корпели над проектными чертежами и расчетами. И наконец, пришел день, когда бригады приступили к нулевому циклу.

Для сооружения центрального корпуса Каштан отобрал камень, россыпи которого находились у подножия скалистой горы Тарба. Этот камень привлек его редким малахитовым оттенком. В дело пошел и камень из ущелья, своей фактурой и цветом напоминающий терракоту.

Чиндалейские каменщики, мастерски обрабатывая глыбы и плиты, кладку стен производили в столь стремительном темпе, что Каштан поначалу даже растерялся. Но он убедился не только в добротности работы мастеров, но и в их высоком вкусе.

Быстро росли стены круглого здания. И для Юрия настала горячая пора: он решил одновременно с возведением второго этажа оформлять стены фоне фресками и мозаикой.

Работал над фресками с подъемом и азартной увлеченностью. Задуманный им триптих занимал всю стену. Для росписи выбрал самые яркие краски и эмали.

Каштан трудился неутомимо, с раннего утра и до ночи. Отвлекался от росписи лишь в тех случаях, когда требовалось его вмешательство в ход строительства.

Триптих в условной манере изображал поколения чиндалейцев — старшее, среднее и совсем юное. Сияющий многоцветный полукруг радуги символизировал связь трех поколений. На фреске слева Юрий поместил двух мудрых стариков — Чимида и Бадму, в глубокой задумчивости сидящих у юрты. Там же слева неслись, вздымая вихри, табуны лошадей, паслись отары овец. Опытные стрелки натягивали тетивы луков. Музыканты играли на моринхурах. Над ними парили птицы.

В средней части триптиха Каштан изобразил Оюну, держащую на ладони солнце. Здесь же были и доктор Цэдашиев, юноша Цыремпилон, Базарон.

Правую часть триптиха Юрий посвятил детям. Горы, озеро, цветы и дети кружились на ней в общем хороводе.

А над мозаичным панно работал местный мастер Эрдыней, одаренный и трудолюбивый художник. Его панно было посвящено подвигам Гэсэра, героя бурятского эпоса.

Когда вечером Юрий спускался со стремянки, гасил переносные лампы в пустом помещении дома, то это означало, что глаза и руки сегодня отказываются ему служить. Он устало плелся в коттедж, раздевался и валился на топчан, чтобы подняться в пять тридцать, сделать разминку на лодке, искупаться в озере и вновь приняться за росписи.

Они с Эрдынеем завершили эту гигантскую изнурительную работу к началу августа. Десятого августа строители полностью закончили отделку и разобрали леса.

Всю следующую неделю устанавливали оборудование и кресла в зрительном зале. И восемнадцатого августа, при великом стечении народа, состоялось торжественное открытие Дома молодежи.

Приехали гости из райцентра, из Улан-Удэ прилетели корреспонденты газет и радио.

Темпераментно чествовали строителей, мастеров, бригадиров, каменщиков, кровельщиков, столяров, электриков…

Чиндалейцы сияли от гордости.

Юрий Каштан, сидевший на почетном месте, весь вечер был в состоянии некоторого остолбенения. Когда же его попросили выступить, он долго не мог сообразить, с какими словами следует обратиться к строителям. В конце концов сказал: