Тайна аптекаря и его кота

— А то вы сами не понимаете? — усмехнулся Арахиль. — Разумеется, магического, чародейского, колдовского, волшебного… какие ещё термины тут применяются? Ах, да, ещё «тайное искусство»! Вы, господин Алаглани, как достоверно нам известно, великий мастер сего искусства, но применяете его по мелочам. Я же… мы же предлагаем вам принести свои способности в дар Державе. В дар, который будет достойно вознаграждён. Подождите, не перебивайте, — замахал он руками. — Я прямо-таки предвижу, что вы мне сейчас скажете. Что нет у вас никакого дара, что вы просто хороший лекарь, а все слухи о вашем чародействе — это только беспочвенные слухи. На это я немедленно отвечу, что будь сие только слухами — ни за что не решились бы мы задержать столь уважаемого гражданина, как вы. К сожалению — а вернее, к счастью для всех нас — это не слухи, а проверенные факты. Вы — чародей, к вам иногда обращаются люди за помощью, и вы помогаете. Мы знаем, что это за случаи, что это за люди. При необходимости можно было бы устроить очную ставку… но я надеюсь, такой необходимости не возникнет.

— Я не понимаю, — удивился господин, — а что, собственно, вам нужно? Исцелить кого-то неизлечимого?

— Господин Алаглани, ну что вы как маленький? — улыбнулся Арахиль. — Я, конечно, не особо разбираюсь в делах магических, но и того, что знаю, достаточно для откровенного разговора. Магия — это просто сила, необъяснимая современной наукой. Имеет ли эта сила природное происхождение, или же внеприродное, нам с вами совершенно неважно. Главное, что чародей по своему усмотрению может тратить эту силу, облекать её в разные формы. Например, можно пролить огненный дождь над неприятельскими позициями… вскипятить воду в озере Саугари-гил… превратить свинец в золото… наслать на жителей Нориланги слабость духа и тела… расколоть горы Наираш-Минайи. Чародей просто чует, сколько силы потребно для того или иного воздействия, и как её использовать. Гораздо сложнее и важнее, как получать. Как тратить, не вопрос, а вот как добыть?

— Я правильно вас понял? — прищурился господин, — что Тайному Пригляду нужны вовсе не мои магические услуги? Вы ведь не станете просить меня сделать то или это? Вам нужно узнать, как я добываю силу, и если узнаете, я потеряю для вас всякий интерес. У вас, как вы полагаете, будет способ, ваши ручные чародеи им воспользуются… в государственных интересах, само собой. Но вот я — лично я — стану бесполезен. И тогда меня придётся уничтожить, чтобы я больше никому ничего не сказал.

— Как вы можете думать о нас так скверно? — вскричал Арахиль и чуть не опрокинул тарелку с олениной. — Вы нам будете крайне нужны, вы будете обучать наших магов! Само собою же ничего не сделается! Кроме того, мы намерены предложить вам возглавить группу мудрецов, исследующих тайны природного и духовного мира. Вам будут предоставлены все необходимые помещения, приборы, денежные средства…

— Ох, господин Беридаи-тмау, — в голосе господина желчь перемешалась с горечью, — жизнь приучила меня думать о людях скверно. Вы мне сейчас расписываете золотую клетку, но я же понимаю, что как только получите способ — немедленно от меня избавитесь. Не потому что вы такие жестокие, нет. Просто это самое разумное решение, а в разумности вам, приглядским, не откажешь. Но вы делаете одну очень серьёзную ошибку…

— Это какую же? — повёл бровью Арахиль.

— Вы разделяете чародея и способ. Как будто способ существует отдельно от чародея. Но это же не пироги испечь, не сапоги стачать… или ещё что-нибудь, что может сделать всякий. Да, я действительно чародей, глупо отпираться. Да, я знаю, как добывать силу. Но сей способ действенен только для меня, у другого ничего не выйдет, даже если ему всё в мельчайших подробностях изложить.

— Мне знакома такая позиция, — кивнул Арахиль. — Но должен заметить, что в ней есть изъяны. Любой хороший пекарь считает, что у другого пироги получатся хуже, любой хороший сапожник уверен, что пошить как он, никто не в силах. Откуда вы взяли, что способ ваш не годится для других? Вы пробовали? Нет? Так давайте попробуем!

— Вряд ли что выйдет из этой затеи, — скривился, как от кислого, господин.