Тайна аристократки

– Да, ей не хватало общения с мужем. Она посещала светские мероприятия без него, и, в конце концов, стала жертвой обольщения мужчины. Ее очаровал и соблазнил некий лондонский повеса. – Риз некоторое время молчал, чувствуя удушливое напряжение, которое охватывало его всякий раз, когда он вспоминал эту историю, но все-таки заставил себя продолжать. – Время шло, Иоан ни о чем не догадывался. Когда Пегги поняла, что беременна, и сказала любовнику, что ждет ребенка, он ее бросил. Сгорая от стыда, она призналась во всем мужу, и тот не только простил ее, но и обещал во всем поддерживать. Иоан решил, что это его вина, потому что, по существу, он бросил ее, оставил в одиночестве.

– Очень благородно, – тихо проговорила Хелен.

– Да, Иоан был великой души человеком: заботился о Пегги и находился рядом, когда она рожала. Но все пошло не так. Роды продолжались два дня, и боли были такими сильными, что Пегги дали хлороформ, но это не помогло: она умерла. Ее смерть так поразила Иоана, что с ним случился удар и мне пришлось на руках нести его в спальню.

Риз прикрыл лицо ладонями, стараясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Ему было неприятно вспоминать чувство собственной беспомощности, охватившее его тогда, непреодолимую потребность все исправить.

– Иоан сошел с ума от отчаяния. Несколько дней его преследовали видения, он разговаривал с призраками, которых никто, кроме него, не видел. Для него время как будто остановилось, и он спрашивал окружающих, когда закончатся роды у Пегги. – Губы Риза изогнулись в невеселой улыбке. – Поскольку это было более чем странно, я и сам начал задаваться вопросом, не повредился ли он умом. Я приводил к нему врачей и священников, друзей и родственников: всех, кто мог до него достучаться, но ничего не помогало. Через неделю после смерти Пегги Иоан повесился.

– О боже!.. – в ужасе воскликнула Хелен.

Некоторое время они оба молчали, потом Риз заговорил:

– Иоан был мне как брат. Я думал, что время лечит, но нет: эти воспоминания все так же причиняют мне острую боль. Я пытаюсь не думать о прошлом и только в этом нахожу спасение.

Хелен нежно погладила его по груди.

– А ребенок Пегги умер?

– Нет, выжил. Это была девочка. Семья Пегги не захотела брать ее к себе, поэтому малышку отдали ее биологическому отцу.

– Ты не знаешь, что с ней стало?

– Нет, да мне это и ни к чему: ее отец Альбион Вэнс.

Странное оцепенение овладело Хелен: казалось, что ее душа только что покинула тело. Она неподвижно лежала рядом с Ризом, а ее мысли кружились в темноте словно мотыльки. Почему ей раньше не приходило в голову, что ее мать, вероятно, была не единственной, кого Вэнс соблазнил и бросил? Дочь Пегги – бедный нежеланный ребенок, – которой уже четыре года, что сделал с ней Вэнс? Неужели взял к себе на воспитание? Хелен не верила, что такое возможно. Неудивительно, что Риз ненавидел Вэнса…

– Мне очень жаль, – проговорила она едва слышно.

– Ты как будто за что-то извиняешься, хотя не имеешь к этой истории никакого отношения.

Она почувствовала, с каким трудом дались ему эти слова, и душа ее наполнилась состраданием и нежностью. Ей ужасно хотелось утешить его, исцелить от боли, которую причиняло прошлое, и даже той, что, возможно сулило будущее.

В камине среди горок серого пепла пламенели раскаленные угли, отбрасывая маслянистые отблески. От Риза исходили такие волны тепла, что Хелен не смогла сдержать чувств и принялась осыпать его мускулистое тело поцелуями. Она начала с груди и, не пропуская ни дюйма горячей бархатистой кожи, спускалась вниз. Мышцы его живота судорожно сжались, когда ее губы добрались до него и продолжили путешествие вниз. Хелен вдохнула его запах: мускусный, резковатый, он похож был на аромат березовых почек и цветущего луга. Когда она прикоснулась к его чуть обмякшему члену и стала легонько сжимать его, он тут же набух в ее руке, шевельнулся и воинственно поднялся. Риз простонал, словно умолял ее о чем-то. В этот момент он вряд ли отдавал себе отчет, что именно пытается ей сказать, но возлюбленная поняла: наклонилась и коснулась его члена губами. Бедра его рефлекторно дернулись, и он застонал, словно она причинила ему боль. Хелен замерла.

Дрожащая рука Риза коснулась ее головы и чуть надавила. Это было похоже на жест мольбы и благословения, и Хелен открыла рот, но, почувствовав привкус соли, отстранилась. Он напрягся, словно его подняли на дыбу, и застонал, когда Хелен опять сомкнула губы вокруг его плоти. В следующее мгновение он перевернул ее на бок, прижался к ней всем телом, его мускулистая рука высоко подняла ее колено, и Хелен с удивлением ощутила его в себе.

Осыпая поцелуями ее шею, Риз бормотал ласковые слова по-валлийски, потом его губы нашли чувствительное местечко у нее за ухом и припали к нему.