Тайна баронета

Тем временем, звезды, до сих пор усыпавшие небосклон, неожиданно замигали и погасли, словно повинуясь магу. Впрочем, Татьяне, которая, недоверчиво нахмурившись, принялась пристальнее всматриваться в темную синь над головой, показалось, что исчезли они не совсем, лишь свет их вдруг померк, стал намного более тусклым и незаметным. Подумав, что небесные светила или уменьшились в размерах до такой степени, что их свет перестал достигать Земли, или просто отодвинулись от нее на значительное расстояние, девушка невольно поежилась. Да, как ни крути, а Альберт, не взирая на всю свою силу, звезд все-таки не гасил. По крайней мере, до сих пор.

– Terra, – донеслось до слуха Татьяны и она, вздрогнув, снова обратила внимание на творящееся у нее перед носом колдовство. Рейнир, и не подозревающий о незримых наблюдателях, продолжал свой ритуал, если, конечно, действия его не были только подготовкой к оному.

Венсен, не сводящий с мага настороженного взгляда, увидев, как он снова рассеивает вокруг крупицы своего загадочного порошка, как-то съежился. Похоже было, что будущий хранитель памяти уже вовсю жалеет о данном на эксперимент согласии и совершенно откровенно скучает по погоне и собачьему лаю за спиной. Однако, Рейнир, как говорилось прежде, не обращал на поведение подопытного ни малейшего внимания, полностью поглощенный своим делом.

Он вытянул руку, медленно раскрывая ладонь и рассыпая последние крохи таинственного порошка и неспешно повел ею сначала в левую сторону, а затем в правую. После чего, остановив раскрытую ладонь прямо перед собою, ровно по центру описанной ею дуги, неожиданно сделал движение, словно хватая что-то и несильно потянул вверх.

И тотчас же, повинуясь, подчиняясь его действиям, этому безмолвному приказу, высохшая трава вокруг начала медленно подниматься, как будто и в самом деле вытянутая волей всемогущего мага. Он чуть подул, практически выдохнул, и грязно-желтые стебли, заколыхавшись от поднявшегося неожиданно ветерка, медленно, но неотвратимо-уверенно принялись менять цвет на изумрудно-зеленый.

Винсент, созерцающий это в молчаливом поражении, открыл, было, рот, собираясь что-то сказать, но так и не смог заставить себя произнести хоть слово.

Рейнир развел руки в стороны и, закрыв глаза, сделал глубокий вдох. Задержал на несколько коротких мгновений дыхание, и вновь выдохнул, нескрываемо вкладывая в это немалое количество своей огромной силы. Ветерок, вызванный его дыханием, пролетел по степи маленьким, легким ураганом и повсюду, насколько только хватало глаз, трава, покрывающая собою пустошь, сожженная, иссушенная солнцем, безжизненная трава, повинуясь дыханию его силы, поднималась, оживая на глазах.

Луна, за время, потребовавшееся магу для сотворения этого чуда, ставшая, казалось, еще больше, серебрила новую зелень, превращая былую пустыню в прекрасное, исполненное жизни, поле.

– Он дает жизнь… – прошептал Винсент и, не в силах добавить что-то еще, только покачал головой. Действия мага, его сила и способности, определенно произвели на хранителя памяти большое впечатление.

Рейнир, тем временем, аккуратно затянул тесемку мешочка и, сунув его обратно в карман, воздел руки к небу, раскрывая ему навстречу ладони и запрокидывая голову. Коленопреклоненный Венсен, невольно следуя его примеру, тоже поднял глаза к темному, кажущемуся без звездного света черным, небосводу.

– Caelum! Imber! – отрывисто, резко, словно давая приказы небесам, произнес маг, взмахивая поочередной каждой рукой. Сторонним наблюдателям, старающимся не пропустить ни единой детали из происходящего, на миг почудилось, что от его ладоней, вновь повернутых ввысь, оторвался сноп голубоватого света и, слившись с ночной темнотой, передал небу повеление Рейнира. А может, не почудилось?.. Где-то в вышине глухо громыхнуло и миг спустя темно-синий шелк небес разорвала, вспыхнув мгновенным ослепляющим сполохом, молния. По поднявшейся траве зашелестел дождь. Растения, радуясь столь неожиданно пролившейся на них влаге, потянулись к ней, как будто поднимаясь еще выше, ловя каждой своей клеточкой, каждой травинкой драгоценную воду.

В небе вновь вспыхнула молния, и с вершины холма неожиданно донеслась тихая, но вполне отчетливая ругань. Ренард, сев, недовольно огляделся и, широко зевнув, смахнул со лба холодные капли внезапного ливня.

– Вот не было печали… – пробормотал он и, с явным недоумением покосившись на безмятежно спящего Виктора, настороженно прислушался, словно надеясь в шуме дождя разобрать что-то большее, чем шелест капель.

Рейнир же, тем временем, продолжал свой таинственный обряд. Шепот его, слившись с еще одним ударом грома, но не став от этого тише, раскатился над полем вместе с отголосками стихии.

– Nubes.