Тайна черных дайверов

Проводя параллель между собою и Фридрихом Великим, Гитлер на праздновании в фюрербункере нового, 1945 года обнадеживающе заявил, что самую низкую точку скоро удастся преодолеть и в итоге они победят. Собравшиеся вокруг него с шампанским адъютанты, врачи и секретарши приняли этот фантастический прогноз молча, и только Борман восторженно соглашался с излучавшим оптимизм Гитлером. И действительно, 12 апреля 1945 года от кровоизлияния в мозг скоропостижно скончался Рузвельт, однако смерть президента США спасти Германию от полного разгрома уже никак не могла, так что зря фюрер надеялся на то, что история с неожиданным спасением Фридриха Великого может для него, Гитлера, повториться.

Рейхсляйтер Мартин Борман, ставший тенью Гитлера, напрасно уговаривал своего шефа перебраться из Берлина в какое-нибудь более безопасное место, откуда тот мог бы продолжать руководить Третьим рейхом. В своем намерении остаться в Берлине до конца Гитлер был непреклонен, заявив Борману, что, как фюрер немецкого народа, он предпочел бы смерть трусливому бегству или капитуляции. От своего личного секретаря Мартина Бормана фюрер такого самопожертвования не требовал, как, впрочем, и от всех остальных, кто окружал его все эти годы.

Когда уже сам Гитлер в конце апреля 1945-го потерял веру в чудесное избавление, он настоял на том, чтобы люди, входившие в круг его личного общения в ставке — секретарши, врачи и адъютанты, эвакуировались из горящего Берлина. Рейхсляйтеру Борману в фюрербункере пришлось задержаться, поскольку Гитлер назначил его своим душеприказчиком и в своем завещании дал ему полное право принимать все решения.

Гитлер был самого высокого мнения о финансовых талантах Бормана и доверил ему управление своими личными финансовыми средствами еще в начале тридцатых. В конце войны Борман свой талант финансиста мог проявить только в одном — тайно вывезти из рейха золотой запас Германии, что с одобрения фюрера он начал еще в марте 1945-го.

По личному распоряжению рейхсляйтера Бормана командирам и экипажам субмарин «зондер-конвоя фюрера» были поставлены особые задачи, не связанные с ведением подводной войны. Наоборот, им было строжайше предписано избегать любых столкновений с вражескими кораблями, поэтому с подлодок было снято все торпедное вооружение. В конце марта из Киля вышла первая субмарина секретной эскадры «А», на которую под покровом ночи загрузили два десятка алюминиевых ящиков, в том числе несколько невероятно тяжелых.

О том, что эти опломбированные ящики заполнены валютой, золотом и драгоценностями, знал только командир подлодки обер-лейтенант-цур-зее Генрих Кляйн, который должен был доставить этот ценный груз в Аргентину. Кандидатуры командиров субмарин для секретного «зондер-конвоя фюрера» тщательно проверялись и утверждались лично Борманом, но при этом он все равно не испытывал к ним особого доверия, ведь речь шла о высших секретах рейха. Но его намерению прикрепить к каждому командиру подлодки из эскадры «А» своих эмиссаров, дабы не посвящать командиров субмарин в суть дела, решительно воспротивился гросс-адмирал Дениц. В категоричной форме Дениц заявил Борману, что командир, и только командир, отвечает за все, что происходит на его корабле, и никаких эмиссаров на борту своих субмарин не потерпит. Борман, зная о том, что даже сам Гитлер не позволяет себе вмешиваться в дела флота, настаивать на эмиссарах не стал. Но поскольку эскадра «зондер-конвоя фюрера» получала задания исключительно от Бормана, гросс-адмирал Дениц вынужден был направить в его распоряжение корветтен-капитана фон Кракера, назначенного по согласованию с фюрером командующим подводной эскадрой «А», в связи с чем Рудольф фон Кракер был произведен во фрегаттен-капитаны.

Так в конце войны Рудольф фон Кракер оказался в фюрербункере, откуда Гитлер теперь не выбирался на поверхность. Мрачная обстановка этой подземной штаб-квартиры фюрера, состоявшей из тридцати помещений различного назначения — от конференц-зала до туалета, действовала угнетающе на ее обитателей. Для Рудольфа единственным лучом света в этом подземном царстве стала самая молодая девушка из квартета личных секретарш Гитлера, в которую фрегаттен-капитан фон Кракер влюбился с первого взгляда. Эту скромную девушку звали Траудль, и она сама была вовсе не против подружиться с молодым морским офицером, тем более когда выяснилось, что у них есть общий знакомый Альберт Шпеер, к которому Траудль всегда относилась с симпатией и уважением. Фюрербункер не лучшее место для начала романтических отношений, но предчувствие неумолимо надвигающейся катастрофы сближало.