Тайна чертова камня

На этот раз он беспрепятственно пошуровал под кроватью, но ничего там не нашел, кроме валенка и ботинка, которые сам же туда и закинул. Правда, протянув руку к самой стене, он нащупал еще какой-то предмет, который оказался дохлой мышью, припрятанной Тимошей на черный день. Убийца выругался, вытер руку остатком салфетки и перешел к последнему месту, которое он мог обследовать, – к небольшой этажерке довоенного производства, на которой покойный корреспондент держал свои не слишком многочисленные книги.

Кроме нескольких брошюр по истории и краеведению Карельского перешейка и Выборгского района, здесь была книга о советско-финской войне, изданная в Финляндии и недавно переведенная на русский язык, а также небольшое иллюстрированное издание под названием «Линия Маннергейма».

При виде этих книг убийца недовольно крякнул, однако оставил их на прежнем месте.

И тут ему под руку попалась сложенная вчетверо газета пятилетней давности.

Он развернул ее, на глаза попалась заметка за подписью «П. Карельский». Шевеля губами, убийца прочел эту заметку, и его лицо посветлело.

Он снова взглянул на часы и заторопился: оставаться здесь дольше было слишком опасно. Погрозив напоследок коту, он выглянул в окно, выходившее на заднюю сторону дома, убедился, что там никого нет, осторожно открыл окно, выпрыгнул в сад и покинул участок Ячменного, воспользовавшись проломом в заборе.

* * *

Он шел по пыльному проулку и не столько думал, сколько прислушивался к тому, что творилось в его душе, точнее, в том темном облаке, которое клубилось у него в мозгу после операции.

Сегодня, когда он снова совершил Действие, там, в этом темном углу сознания, снова вспыхнула яркая молния, казалось, еще немного – и он вспомнит все, вспомнит самое главное – что представляет собой его великая цель, куда она зовет его…

Но вспышка погасла слишком быстро, и он не успел разглядеть, что скрывается в том темном облаке.

Правда, как и прошлый раз, Действие словно обновило его, придало ему новых сил, но меньше, чем тогда, в поезде… казалось, он все сделал правильно, так же, как тогда, даже лучше – он приготовил для сегодняшнего Действия специальный инструмент, удобный и острый.

Но эффект получился слабее.

Почему? Неужели ему становится мало одного Действия? Неужели его потребность возрастает?

Он знал, что так бывает с наркоманами, которым с каждым днем нужно все больше и больше наркотика. Но он – не наркоман! Он не имеет ничего общего с этими жалкими, больными людишками, впавшими в постыдную зависимость от белого порошка. Он – сверхчеловек, у которого есть великая, все оправдывающая цель! И ему нужно сейчас думать только об одном: о том, как достичь этой цели.

Потом, когда он ее достигнет, все будет по-другому, все волшебным образом изменится, преобразится! Вся его жизнь станет непрерывным Действием!

Он потер лоб. Мысли предательски путались. Темное облако в глубине сознания разрасталось, захватывало новые территории. Неужели он снова сползает в безумие?

Нет, не может быть! Его великая цель не даст ему погибнуть. Она ведет его пусть не прямым, но верным путем.

И самое главное – он слышит зов своей цели с каждым днем все громче и громче, значит, он приближается к ней, и скоро наступит долгожданный миг…

Правда, у журналиста он не нашел всех указаний, всех ориентиров, ведущих к цели, но сам разговор, который он подслушал в пивной, дал ему очень много.

Он убедился в своей правоте: путь к великой цели напрямую связан с Действиями, которые он совершил до болезни, до вторжения хирурга в мозг, потери памяти…

Он еще раз убедился в своей избранности, в своей сверхчеловеческой природе. И правда, только сверхчеловек смог бы так хитро составить послание…

Две части послания он уже вспомнил, точнее, расслышал в поселковой пивной, еще одну нашел в доме убитого корреспондента. Нужно было найти еще две… найти или вспомнить…

Он немного пожалел, что слишком рано совершил Действие с корреспондентом. Наверное, из него можно было вытянуть все недостающие звенья…

Но нет, он не будет сожалеть о том, что сделал. Именно этим мелкие людишки отличаются от сверхчеловека – тем, что они бесконечно сожалеют о сделанном. Сожалеют, вместо того чтобы действовать.

Нет, он, как всегда, все сделал правильно. Корреспонденту нужно было заткнуть рот. Он и так слишком много болтал. Наговорил лишнего той женщине…

Внезапно он встал как вкопанный.

Вот оно! Та женщина! Ведь она слушала болтовню корреспондента и могла запомнить все пять частей послания! Конечно, она не понимает, каким бесценным знанием обладает, но он-то понимает все! И он сможет извлечь эти знания из этой посторонней, чересчур любопытной женщины…

Он оглянулся по сторонам и ускорил шаги.