Тайна чертова камня

Действительно, в феврале на Надежду Николаевну напала какая-то непонятная болезнь. Всегда привыкшая считать себя человеком патологически здоровым, Надежда вначале не придала значения упорному кашлю и головной боли – обычная простуда, через три дня пройдет. Однако когда дней через десять соседи стали жаловаться на шум, который производит Надежда по ночам, муж не выдержал и потащил Надежду к врачу, у нее уже не было сил упираться. Доктор долго отчитывал Надежду Николаевну за легкомысленное отношение к собственному здоровью, после чего выписал ей зверский курс сильных антибиотиков, которые, надо сказать, живо справились с инфекцией. И вот, собираясь на хутор и по совету мужа беря с собой аптечку, сама не зная почему, Надежда сунула в пакет оставшиеся капсулы.

Дед Семен смотрел хмуро и недоверчиво, но участковый Надежду поддержал, уж очень ему не хотелось выполнять функции палача для больной собаки.

– Давайте попробуем, а станет хуже, я приеду, слово даю!

Надежда метнулась за лекарством, едва не сшибив по дороге замешкавшуюся Люську. Она разломала капсулу и половину содержимого растворила в воде, прикинув, что собаке все же нужна меньшая доза, чем человеку. Найда смотрела обреченно, но дала разжать челюсти и проглотила лекарство.

– Теперь вечером, – быстро говорила Надежда, – с одного раза, конечно, не поможет…

Участковый засобирался, пообещав, что непременно явится завтра утром, а там будем решать.

К вечеру собака настолько ослабела, что у нее даже не было сил поднять голову. Дед Семен на Надежду не смотрел. С замиранием сердца она впихнула очередную порцию лекарства собаке в глотку и ушла на свою половину.

Ночью спала только старуха, даже у Люськи допоздна горел свет. Утром прикорнувшую Надежду разбудил негромкий стук в окно, во дворе маячил сосед.

– Слышь, Надя, – хриплым от радости голосом произнес он, – Найда-то моя воду всю выпила, на ноги поднялась, только кашу есть не стала…

– А мы ей колбаски… – засуетилась Надежда, – что ж все каша да каша… когда болеешь, всегда вкусненького хочется…

Найда выглядела лучше. Она вежливо съела кусочек вареной колбасы и без сопротивления приняла очередную порцию лекарства. У Надежды отлегло от сердца.

Участковый приехал, когда они с соседом с трудом уговорили Найду показать больную лапу, и Надежда выстригла слипшуюся шерсть, обработала вскрывшийся нарыв и сделала повязку с тетрациклиновой мазью, которую опять-таки на всякий пожарный случай привезла из города.

– Брось ты это дело, – бубнил дед Семен, – народными средствами пользоваться надо – подорожник вон или дегтем смазать…

– Живете, как при царе Горохе! – вскипела Надежда. – Чуть собаку на тот свет не отправили!

– Слушайся ее, Семен Степанович, она дело говорит! – крикнул из-за забора участковый.

Дед глянул хмуро и ушел в дом.

– Характер такой, – пояснил Николай, присев рядом с Надеждой, – я не обижаюсь.

– А что это за старые доты, про которые вы говорили? – спросила Надежда, почесывая Найду за ушами.

– Да финские укрепления, – ответил Николай. – Линия Маннергейма, не слышала, что ли?

– Да слышала, конечно. – Надежда даже слегка обиделась. – Я же все-таки в Питере родилась, не где-нибудь! В детстве на Карельском перешейке в пионерском лагере была, мы на финских дотах грибы собирали. Вожатые нас не пускали, говорили – опасно, но мы все равно тайком ходили… змей там, и правда, много, без сапог не пойдешь, но и грибов тьма-тьмущая! А еще у нас двое мальчишек на этих дотах гранату нашли неразорвавшуюся, притащили тайком в лагерь, хвастались. Ну, одна девчонка из второго отряда вожатому настучала. Что с ним было! Его чуть инфаркт не хватил. Мальчишек этих хотели в город отправить, потом, правда, передумали: наверное, не захотели шум поднимать.

– Что граната! – Николай усмехнулся. – Там мужички наши чего только не находили! И снаряды целыми ящиками, и винтовки, и пулеметы… прошлым летом парень с девчонкой купаться пошли, он нырнул – ящик зацепил, ухватил его, вытащил на берег – целый ящик мин для миномета! Ну, он, дурачок, наладился этими минами рыбу глушить. Хорошо, я услышал, отобрал, а то могло все это плохо кончиться. Костя Захаров из Суоярви тоже минами рыбу глушил, теперь на одной ноге скачет, вторую взрывом оторвало. Чудо, что сам жив остался!

За разговором они дошли до дома с зелеными ставнями и присели на завалинке. Николай вытащил из кармана пачку сигарет, степенно закурил и продолжил: