Тайна чертова камня

– Это так, мелкие развлечения. В этих дотах чего только нету! Да и сами-то доты хорошо сохранились. В соседней деревне Леха Стариков надумал себе новый дом строить, а у него на участке небольшой дот был. Бетонный, однако. Так он свой дом на этом доте как на фундаменте поставил. А что? И готовый фундамент, и сухой бетонный подвал – что хочешь в нем хранить можно. Но и это – мелочь… Вот возле поселка Окуневого огромный дот был, три этажа под землей, сверху – ворота железные. В этом доте бомжи поселились, так мы, менты, их оттуда никакими силами выкурить не могли. Подъедем, окружим этот дот – а они ворота изнутри запрут и из-за ворот над нами прикалываются. Всякими словами нецензурными обзываются. А мы и сделать ничего не можем: тут без осадной артиллерии или без авиации нечего и подступаться, настоящая крепость!

– И чем это закончилось? – поинтересовалась Надежда. – Так и живут в этом доте бомжи?

– Так чем? Известно чем! Недавно, года три назад, один богатый мужик из Питера купил огромный участок земли вместе с этим дотом. Как уж он бомжей выкурил – это я не знаю, только избавился от них. Потом пригнал он несколько самосвалов и неделю оттуда мусор вывозил. Почистил дот, провел в него электричество, так что ты думаешь? – Николай сделал паузу, выпустив облачко дыма. – Оказалось, что в том доте даже лифты работают!

– Лифты? – недоверчиво переспросила Надежда. – Какие лифты? Это же дот, а не жилой дом!

– То-то и оно, что дот! – важно проговорил участковый. – Да не простой, а артиллерийский! Наверху пушки стояли, а внизу, в подвалах – артиллерийские погреба, то есть там снаряды были сложены. Этими лифтами снаряды к орудиям и поднимали. Короче, тот мужик подвалы в порядок привел, сверху дом трехэтажный каменный построил, мрамором отделал, стеклопакеты вставил, и получилось у него не жилище, а чудо из чудес: сверху настоящий дворец, а снизу бункер, который прямое попадание атомной бомбы выдержит! Три этажа под землей и еще три сверху!

– Ничего себе! – изумилась Надежда. – Так у него там и артиллерия, может быть, имеется?

– Насчет этого не знаю, не скажу. А только эти «черные следопыты», которые по местам боев шастают да в земле копаются, всякое оружие там находят. Пистолет немецкий, «вальтер», у нас на станции за пятьсот баксов купить можно. Автомат, конечно, подороже…

– И вы про это так спокойно говорите? – ужаснулась Надежда.

– А что я могу сделать? – Николай затоптал окурок. – Закон рынка! Спрос, как говорится, рождает предложение. Я за ними, само собой, гоняюсь, ловлю, но я – один, а их много. А главное дело, линия Маннергейма, она большая, к каждому доту часового не приставишь. Я уж и то стараюсь… вот, слышала, говорят, что на эти старые доты ходить нельзя, будто там арматура какая-то опасная? Кто об нее поранится, так долго не заживет, а может и вообще окочуриться? – Николай понизил голос: – Это ж я слух распустил, чтобы поменьше туда таскались! Люське своей под большим секретом рассказал, после этого весь поселок только об этом и говорил! Но тсс! Это между нами!

– Однако собаке-то как плохо было, – возразила Надежда, – и мальчишек двое умерли.

– Ну, мальчишки, похоже, ягод волчьих объелись, – махнул рукой Николай, – это давно было, сейчас уж не выяснить. А вот собака… Дед Семен лес, как свой сортир, знает, чего он в ту сторону поперся? Странно…

– Надо же. – Надежда вздохнула. – Я и не знала, что эти укрепления по всему Карельскому перешейку настроены… я думала, они севернее, ближе к границе…

– Да что ты! Это же такой рубеж был – в глубину больше сорока километров да сто с лишним в длину… Маннергейм, он до войны в Финляндии президентом был…

– Вовсе и нет, – подала вдруг голос Аглая Васильевна, до сих пор безмолвно сидевшая на крыльце. Видимо, у нее случилось очередное прояснение сознания.

– Как это – нет? – обиделся участковый. – Как же нет, когда про него у нас каждый школьник знает?

– Клавочка, посмотри у меня в тумбочке, в верхнем ящике! – важно проговорила старуха. – В черной тетрадке…

– Бредит, – вздохнул участковый. – Ну ладно, пойду я, и так уж с вами заболтался…

Надежда уже привыкла, что старуха называет ее Клавой, и не обижалась на нее. Кроме того, она научилась выуживать в редких репликах Аглаи Васильевны полезную информацию. Она прошла в старухину комнату и выдвинула верхний ящик старой прикроватной тумбочки. Сверху лежало несколько выцветших фотографий – молодая девушка с решительным, серьезным лицом, в которой только с большим трудом можно было узнать Аглаю Васильевну; та же девушка в вязаном свитере и круглой шапочке возле каменной крепостной стены; снова она, но теперь рядом с высоким угловатым парнем в кепке и выцветшей гимнастерке без погон. Один рукав гимнастерки – пустой, заткнут за ремень. Ниже – несколько старых открыток – поздравления с Новым годом и другими праздниками, пожелания счастья.

И наконец, на самом дне ящика Надежда увидела толстую тетрадь в черном клеенчатом переплете.