Тайна детской скрипки (СИ)

— Что случилось с нами? Что я наделала?

— Ты ничего не сделала, всё хорошо, — нежно улыбнулся Пётр, но Иона мотала головой:

— Что-то не так, я же вижу… Я всё испортила… Ты разлюбил?… Я понимаю и то, что виновата сама во всём, и даже в том, что ты кинулся к той женщине, потом к Линн и её девочкам… Дай мне шанс всё исправить… Я хочу, чтобы всё было, как раньше.

— Иона…. милая…. ты думаешь, мы сможем жить, как раньше? — с удивлением улыбался он, но улыбался тепло, добродушно, только почему-то ей было страшно.

На его вопрос Иона промолчала, уткнувшись в плечи спящего сыночка, чтобы хоть как-то заставить себя успокоиться, чтобы остановить упрямые слёзы… Пётр не стал пока ничего больше говорить, приобняв сидевшего рядом печального в своих мыслях сына Ребеки и улыбнулся ему в поддержку…

Глава 34

Так ничего больше не сказав друг другу, Пётр и Иона скоро вошли в холл своего дома. Счастливые слуги, родители Ионы — все были рады их возвращению тем уже поздним вечером. Матушка тут же увела дочь и внука за собою, приказав слугам позаботиться об ужине и отдыхе сына Ребеки…

— Я немедленно пошлю за матерью, — обещающе кивнул ему с улыбкой Пётр, и мальчик спокойно отправился на отдых следом за провожающей горничной.

Пётр не медлил со сказанным, послав одного из слуг в особняк Линн с запиской. Только после этого он смог вновь глубоко вздохнуть. Видя его напряжение, тесть улыбнулся. Оставшись с ним наедине, он обнял за плечи и проводил в столовую, где им накрыли поесть и принесли водки…

— Что ж Вы мальчика не отвезли сразу к матери? — спросил тесть после того, как Пётр рассказал обо всём случившемся.

Он разлил им по новой рюмке водки, и зять сразу её осушил, закусив пирожком:

— Я не осмелился отвезти его в такое место, как у Линн. И потом…. не уверен, что Ребека находится в ясном уме.

— А Вы правы, сынок, — кивал тесть, соглашаясь, и уже туманный от опьянения взгляд остановил на дверях в столовую.

Там на пороге показалась Иона… Переодетая ко сну она смотрела с грустными глазами, словно страдала, как никогда. Видя дочь такой, тесть покачал головой и посмотрел на сидевшего рядом зятя. Тот, опустив взгляд и пока не зная о присутствии супруги, молчал…

Пётр снова немного поел и налил ему и себе водки:

— Осталось отыскать Гилберта… Он ответит ещё на все мои вопросы и за… Иону…

Слыша в его голосе появляющееся раздражение, тесть еле слышно сказал:

— Мы не одни.

Взглянув с удивлением, Пётр медленно оглянулся. Увидев стоящую на пороге любимую с заплетёнными в косу волосами, одетую в плотный пеньюар, он поднялся и подошёл:

— Вы не спите, сударыня?

— Я не смею… лечь в постель, — прозвучал её дрожащий голос.

— От чего же?! — удивился Пётр, не скрывая, что устал и пьян. — Это и Ваша постель. Я туда не вернусь, не бойтесь.

— Где же Вы будете спать? — прослезилась Иона, еле сдерживая опять подступающие слёзы.

— Я уже сплю, — усмехнулся он. — Здесь.

— Умоляю, — смотрела Иона с горестью. — Идите спать к себе… Я займу гостевую спальню.

Взглянув на тестя, который тут же развёл руками, Пётр поклонился ему:

— Доброй ночи.

Тот лишь улыбнулся в ответ, словно понимал всё и поддерживал, и Пётр взял Иону за руку, уводя за собой. Он немедленно привёл её в их спальню и, отпустив, стал раздеваться.

Устало опустившись в постель, будто собрался спать, Пётр лёг на спину и уставился в потолок… Чувствуя, что между ними всё равно стоит стена, но не представляя, как вернуть былое счастье, Иона несмело села на стул рядом.

— Сними пеньюар. Он тебе мешает, — молвил Пётр.

Удивившись такой заметке, Иона послушно выполнила просьбу, оставшись в нижнем белье. Она сидела рядом, глядя на любимого, закрывшего глаза, будто о чём думал, будто искал слова или тот же выход, что и она…

— Петенька, — ласково прошептала Иона, решив всё же сказать самое главное. — Я жду ребёнка.

— Я знаю, — сразу ответил Пётр.

— Он твой, поверь, — прослезилась она, что почувствовал любимый в её голосе и молвил:

— А ты поверишь, если скажу, что не был ни с той женщиной, ни с Линн или её девицами?

Иона молчала, дрожа будто от холода, еле сдерживая ожидавшие вырваться на свободу слезы.

— Ты с ними не был? — наконец-то вопросила она.

— Нет.

— И я не была с ним.

— Я знаю.

— Почему же всё так, коль знаешь?… Ты не можешь меня простить? — хотела надеяться Иона, а любимый открыл глаза и строго посмотрел:

— Я никогда не прощу уход к другому, когда ты вдруг надумаешь сделать это вновь.

— Я никогда, никогда ничего такого не сделаю! Не уйду к другому, не предам! — дрожала она, слёзы текли по щекам, и Пётр, скорее приподнявшись, захватил её губы в плен жаркого поцелуя.

Бурно раздевшись с нею до конца, он стал расцеловывать её всю, вызывая стоны блаженства. Ничто уже не мешало им любить друг друга вновь, как прежде… Счастливые, искренние, открыто шептали о вечной любви, о вечной преданности…. о победе над глупой разлукой…

Глава 35