Тайна двойного убийства

Я ошеломленно молчала. Это я-то молодец! Антон Волна — вот кто молодец, а не я. Мне, по всему выходило, полагалось всыпать по первое число, да еще и крепенько всыпать. Мне и Ермакову, моему помощнику, на которого я понадеялась. Если и здесь убийство — надо же! Нам это не простится, нет, но не в этом и дело. Пока мы разворачивались, противник дал нам такой страшный бой, а мы и не заметили. Незримый фронт — красиво звучит, но выглядит как! Линия этого фронта прошла здесь, в секционной, где лежит труп юриста Слонимского, чьей-то очередной жертвы, которую мы могли и не допустить. Во всяком случае, обязаны были не допустить…

Мои печальные мысли Шамиль легко угадал, опять тронул за руку:

— Погоди тревожиться, Наташа, дорогая. Чем хуже, тем лучше, знаешь такую народную мудрость? Да, дорогая?

— Не к нашему случаю мудрость, Шамиль. С таким "хуже” вряд ли что лучше будет. Жизнь ведь не вернешь.

Широко шагая, торопливо подходил к секционной лечащий врач Слонимского. Высокий, широкоплечий, в безукоризненно белом халате, на который завистливо покосился Шамиль. К работе Гварсии такой цвет подходил плохо, Шамиль носил халат зеленого цвета.

Пришел на вскрытие главный врач, сухонький и седой. Поговорил с Шамилем, отправил машину за лаборантами — эксперту понадобится помощь. Потом приехали Ермаков и Волна. Мы долго и напряженно ждали, изредка по очереди взглядывая на часы, мирное тиканье которых казалось неприлично громким в поистине мертвой ночной тишине секционной. Наконец, Шамиль вышел из лаборатории.

— Морбитал, — сказал он устало.

СЛЕДСТВИЕ И РОЗЫСК

Глава 8

Ночь уже перевалила за свою середину, и тон Шамиля Гварсии был решительным:

— Ребята, отбой до восьми — нуль в нуль, как говорится. Наташа, дорогая, — добавил он, видя, что я хочу возразить, — утро мудрее вечера. Правильно я сказал это по-русски?

Видимо, от усталости и волнений у Шамиля прорезался его милый кавказский акцент, и он, яростно жестикулируя, стал убеждать нас:

— Э, ребята! Вам отдохнуть надо! Обдумать, конечно, тоже, одно другому не мешает, знаю. И что я скажу: морбитал поможет вам в деле, вот попомните мои слова! Во-первых, слишком специфический препарат. Мало кто им владеет, учетный. Вот, — он протянул руку с белой, сморщенной частым мытьем ладонью и показал тонкие пальцы, — по пальчикам можно перечесть обладателей. Значит, есть, где искать.

Помолчал, подумал и добавил:

— Пожалуй, могу подсказать. Дальше. Наркотик. Чуете, дорогие, сочетание какое? Морбитал плюс наркотик. Как ни печально, след ведет в медицину.

Мы молча слушали. Дело говорил Шамиль, ничего не скажешь. Да и лежало все это прямо на поверхности. Но легко сказать — след ведет в медицину. Не хватало нам еще в медицине убийств! И самой страшной для меня была наступившая ясность: мы столкнулись с жестоким, хорошо продуманным преступлением. И крылся за ним совсем непростой человек. Этот не прослезился бы от Василининых бесхитростных стихов. Какая цель достигалась двумя смертями? Что стояло за этим? Кто?

Я глянула на покрасневшие от напряжения глаза капитана Волны, на совсем осунувшееся и в темноте кажущееся совсем детским лицо Толи Ермакова.

— Прав Шамиль, — сказала ребятам, — давайте до утра. Отбой, как говорит Шамиль, до восьми нуль в нуль.

"Жигули” Антона рванули с места, первым вышел Шамиль, потом мы завезли домой Ермакова, и он, выходя, передал мне папку с протоколами — плод дневных его трудов, о которых успел рассказать, пока проводил свою печальную работу эксперт. Наш микрорайон находился подальше, и за те полчаса, что добирались до моего дома, мы с Антоном не перемолвились ни словом. Молчали, думая каждый о своем. А скорее всего, об одном и том же. Только наверняка Антон не вспоминал о маленьком Сашуле и его отце, которые напрасно ждали меня в этот вечер. Как же могла я хотя бы не позвонить? Вспомнила об этом, покосилась на темень, что рассекали фары, вздохнула. Антон понял это по-своему, успокоил:

— Не журись, Натаха, разберемся.

И когда я уже выходила из машины, друг мой тихо сказал:

— Махни-ка мне из окна. Так, на всякий пожарный случай, — добавил он, улыбнувшись, — чтобы мне уснуть спокойно.

Я благополучно добралась до своей квартирки, прошла на кухню, зажгла свет и распахнула окно. Тотчас Антон почти бесшумно тронул машину с места — это он умел.

Капитан Антон Волна