Тайна Эмили

Чтобы не показывать искреннего изумления, Эмили продолжала стоять неподвижно. Она никогда бы не подумала, что Валентин когда-нибудь обратится к ней с такими словами… Не говоря уже о его взгляде, который потерял и весь свой холод, всю иронию.

– Да, мог бы не делать, – ответила она. – Но это каждый может сделать.

– И снова правда, – согласился он с ней. – По крайней мере, я подготовил тебе на первом групповом занятии хорошее шоу.

В его глазах вспыхнули хитрые искорки, и Эмили невольно улыбнулась.

– Честно говоря, я могла бы не обращать на это внимания. Но я принимаю твои извинения. При этом мне интересно, с чем связано мгновенное изменение в твоём сознании?

– Мерлин, – со вздохом произнёс Валентин, словно это имя само по себе было уже достаточным объяснением. – Ты представления не имеешь, на что он способен. Мой тебе совет – никогда не соглашайся на индивидуальные занятия с ним. Он вывернет тебя наизнанку, и ты будешь радоваться, что наутро не проснёшься с его причёской.

Эмили рассмеялась:

– Мне достаточно моей собственной, в стиле взрыв мозга, о чём мне ежедневно напоминают.

– В причёсках я не разбираюсь. Но если тебе нужна помощь в твоих тренировках… ну да. Я предлагаю её тебе. В виде компенсации, если хочешь.

Эмили прикусила губу. Ей надо было быть осторожной. Как бы приветливо Валентин с ней сейчас ни говорил, он ни в коем случае не должен был узнать, какой цели на самом деле служили эти тренировки.

– Я не знаю, как ты мог бы мне помочь. Я должна стать лучше. Это как с бегом трусцой, сначала испускаешь дух уже через триста метров, а когда-нибудь потом без проблем на одном дыхании пересекаешь Марсово поле.

– Не знал, что терпение относится к твоим достоинствам, – с лёгкой улыбкой возразил он. – Если это так – замечательно. Со временем ты во всём разберёшься сама, в этом я уверен. С другой стороны, я хорошо разбираюсь в магии, как ты, очевидно, уже заметила, и я не выдам большой тайны, если скажу тебе, что всюду есть тот или иной трюк, чтобы быстрее продвигаться вперёд. Но если ты хочешь пройти свой путь сама, то тоже всё в порядке. Я понимаю это. – И он отвернулся, собираясь уходить.

Эмили боролась с собой. Бальтазар строго-настрого запретил ей допускать кого-либо в свои тренировки, но что может быть плохого в том, чтобы послушать Валентина? Перед её глазами стоял предостерегающий взгляд вампира, но она всё-таки бросила Валентину вслед:

– О каких трюках ты говоришь?

Он издали взглянул на неё, и вот она появилась вновь – самая надменная в мире улыбка. Валентин подошёл к ней так невозмутимо, словно совершал свою обычную воскресную прогулку, а не двигался по крутой крыше склепа. Он остановился рядом с ней. И впервые она обратила внимание на то, какими серебристыми на самом деле были его глаза. Серебристыми и приветливыми.

– Существуют древние фолианты, – сказал он вдруг очень тихо, словно опасаясь, что их кто-то может подслушать. – Волшебные книги, в которых приведены формулы, выведенные столетия назад. Многие из них с трудом читаются, какие-то из этих формул позволяют сковывать силы других, а иные могут помочь увеличить свои силы. Их называют книгами тьмы.

Эмили старалась не показывать своего волнения. Она точно знала, о каких книгах говорил Валентин. Это были те фолианты, которые лежали в библиотеке Бальтазара в цепях, и ей под страхом самых ужасных наказаний запрещено было их трогать. А когда она случайно проходила мимо них, эти книги шевелились и звенели цепями, словно хотели освободиться. И каждый раз Эмили смотрела на них не только со страхом, но и с явным любопытством. С самого начала из всей библиотеки её больше всего интересовали именно эти книги.

– Эти книги запрещены, – услышала она свой голос, и ей показалось, что она похожа на Козимо, когда тот в самый неподходящий момент вновь напоминает ей, что она опять задумывает что-то в высшей степени легкомысленное. – Они содержат формулы магии на крови, тёмного колдовства и тому подобное и могут быть очень опасными.

Валентин улыбнулся ещё шире.

– Нет, – ответил он, – они на самом деле очень опасные. Именно поэтому их вряд ли кто-то читал. Но я сделал это. И мог бы выдать тебе то или иное заклинание.

Мысли Эмили выстреливали наперебой, как искры фейерверка. Она вспомнила, как Бальтазар описывал ей колдунов, которые были истреблены чужой магией, потому что неправильно произнесли одну из формул, и вновь ей показалось, что она слышит перезвон цепей, словно звенящие оковы безымянной тьмы. Она точно знала, чего в этой ситуации ожидал бы от неё Бальтазар, не говоря уже о Козимо и Рафаэле, она слышала также взволнованный внутренний голос, который со всё возрастающей паникой хотел убедить её повернуться и исчезнуть. И всё-таки было у неё глубоко внутри что-то ещё, что заставило бы её сердце биться учащённо, если бы оно у неё ещё было живым… Что-то напоминавшее первое слово в большой истории, которая уже целую вечность ждала, чтобы его кто-то произнёс и она наконец началась.