Тайна Эмили

– Я следил за тобой, – продолжал он, словно она вообще ничего не сказала. – Почти каждую ночь, когда ты удирала с кладбища. И каждый раз мне хотелось собственными руками бросить тебя в карцер за то, что ты подвергаешь нас всех такой опасности. Но у меня была цель, поэтому мне пришлось учиться терпению. Итак, я держался на расстоянии, и моё ожидание вознаграждено. Теперь ты стоишь передо мной без этого своего молчаливого защитника и держишь в руке символ мертвецов!

Не успел он произнести эти слова, как Эмили вновь почувствовала боль в руке, державшей нож.

– Ты ведёшь себя, словно мстишь за всех обездоленных, лишённых наследства, – парировала она. – При этом ты не кто иной, как предатель. Где же ловцы Объединения неживых? Разве ты не привёл их с собой?

Валентин почти со скучающим видом покачал головой.

– Я не слишком стремлюсь попасть в их лапы, когда нахожусь за оградой кладбища. Но не волнуйся. Я останусь с тобой, пока они не придут сюда, и буду наблюдать с безопасного расстояния, как они схватят тебя. Долго нам ждать не придётся. Они уже совсем рядом. А что произойдёт потом – это мы оба с тобой хорошо знаем.

Эмили сглотнула. Конечно же, она знала это. Бальтазар достаточно часто в самых мрачных красках описывал ей темницу неживых. Иначе, видимо, и быть не могло.

– Карцер нагоняет на тебя, кажется, животный страх, если ты предпочитаешь прятаться в тени, вместо того чтобы наслаждаться триумфом. Но что можно ожидать от того, кто наложил в штаны при одном виде вампира? Ты ведь всё это время держался на расстоянии только потому, что боялся: Бальтазар отдубасит тебя!

Она с удовлетворением наблюдала, как в его глазах вспыхнула злость.

– Ты понятия не имеешь, о чём говоришь. Никто не связывается с таким древним, таким непредсказуемым вампиром, как Бальтазар. Никто, кроме тебя, конечно. Но одно могу сказать: ты не должна ему так безоглядно доверять. Многие уже поплатились за это.

Эмили сдвинула брови.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ты представления не имеешь, во что впуталась, – холодно ответил Валентин. – Если ты до сих пор ещё не поняла, то помочь тебе уже невозможно. А что касается карцера, я чувствую, какой страх ты испытываешь перед его пустотой. Если моё колдовство не заставляет тебя дрожать, то пусть мысль о темнице сделает это. Хотя… при всех ужасах карцера он может действовать исцеляюще! Возможно, там ты наконец поймёшь определённые вещи, которых не хотела усвоить по-другому.

– И что же я такое пойму? – Эмили не могла справиться с собой, её зубы от холода начали стучать. – Что ты – проклятый ублюдок? Это я поняла уже давно.

Она рассчитывала, что он остро среагирует на её выпад. Но вместо этого он оттолкнулся от лестницы и подошёл к ней.

– Нет, – ответил он. – Ты поймёшь, что мир там, за воротами, для тебя потерян. – Она хотела возразить ему, но он не дал ей возможности говорить. – У тебя никогда не получится вернуть свою жизнь. И даже если ты этого добьёшься, то не сможешь вернуться в ту свою прежнюю жизнь, как бы ни старалась. Ты знаешь, что я прав – просто вижу это по твоим глазам! И ты прекрасно помнишь, как на тебя посмотрел твой дядя. Вернее, как он тебя не увидел. Ты умерла. Для него и для всего мира там, снаружи. И даже если твой друг Бальтазар поможет тебе и своими вампирскими силами вновь введёт тебя в человеческое общество – а оно такое глупое, что с удовольствием позволяет вводить себя в заблуждение, ты сама прекрасно знаешь – если даже он сможет это сделать, то всё равно ты никогда не забудешь этого взгляда своего дяди. И будешь знать, что вы отделены друг от друга пропастью. Навсегда! – Он подошёл совсем близко и встал вплотную к Эмили. – И эту пропасть между вами ты уже не сможешь разрушить. Никогда!

После слов Валентина перед её глазами снова всплыло лицо дяди. И вновь она почувствовала холод, как в тот миг возле своей могилы, но сейчас девочка отказывалась поддаться этому холоду.

– Границы существуют для того, чтобы их преодолевать, – возразила она. – Не знаю, получится ли у меня, но я, по крайней мере, попробую это сделать, потому что я не боюсь! Я не трушу.

Валентин засопел.

– Если ты действительно в это веришь, то ты ещё глупее, чем выглядишь.