Тайна «Голубого поезда». Трагедия в трех актах (сборник)

Он бросил взгляд на широкую, прямую дорогу. Ни поворотов, ни перекрестков, ничего, что могло бы вынудить мотоциклиста свернуть в сторону и въехать в стену высотой десять футов. Да, очень странная авария…

– О чем вы думаете, Саттерсуэйт? – с любопытством спросил сэр Чарльз.

– Ни о чем, – ответил тот.

– Действительно, очень странно, – сказал Картрайт, очевидно тоже пытавшийся нарисовать в своем воображении сцену аварии.

Они сели в автомобиль и тронулись в путь.

Мистер Саттерсуэйт погрузился в размышления. Итак, версия сэра Чарльза оказалась несостоятельной – миссис де Рашбриджер является реальным лицом, а не персонажем кодового послания. Но может быть, какая-то загадка кроется в личности этой женщины? Не могла ли она быть свидетелем какого-то события? А что, если Бартоломью Стрейндж проявил столь несвойственную ему бурную радость по той причине, что она представляла для него интересный случай? Или же эта женщина чрезвычайно привлекательна? Мистер Саттерсуэйт неоднократно наблюдал за тем, как любовь в почтенном возрасте коренным образом меняет характер поведения мужчины…

Сэр Чарльз наклонился к нему, прервав ход его мыслей.

– Саттерсуэйт, вы не будете возражать, если мы вернемся?

Не дожидаясь ответа, он велел водителю поворачивать назад. Автомобиль быстро развернулся, и они поехали в противоположном направлении.

– В чем дело? – спросил мистер Саттерсуэйт.

– Я вспомнил, что показалось мне странным, – ответил сэр Чарльз. – Чернильное пятно на полу комнаты дворецкого.

Глава 6 Чернильное пятно

Мистер Саттерсуэйт в недоумении воззрился на друга.

– Что вы имеете в виду, Картрайт?

– Вы не помните, что мы видели чернильное пятно?

– Помню, ну и что?

– Припоминаете его расположение?

– Ну… не очень отчетливо.

– Оно находится у плинтуса возле камина.

– Теперь вспомнил.

– Что вы думаете относительно его происхождения?

Мистер Саттерсуэйт задумался.

– Пятно небольшое, – ответил он спустя некоторое время, – вряд ли оно образовалось из-за того, что опрокинулась чернильница. Скорее всего, там упала авторучка – вы помните, в комнате не оказалось ручки. – (Пусть не воображает, будто только он все замечает, подумал мистер Саттерсуэйт.) – Поэтому представляется очевидным, что у Эллиса имелась авторучка, хотя нет никаких свидетельств того, что он ею пользовался.

– Да, свидетельств нет, а чернильное пятно есть.

– Он мог просто уронить ручку и ничего при этом не писать, – раздраженно произнес мистер Саттерсуэйт.

– Но она оставила бы пятно только в том случае, если б на ней не было колпачка.

– Пожалуй, вы правы, – согласился мистер Саттерсуэйт. – Но я не вижу в этом ничего странного.

– Возможно, ничего странного и нет, – произнес сэр Чарльз. – Я смогу разобраться, только когда вернусь и увижу все собственными глазами.

Они подъехали к сторожке и через несколько минут остановились у дверей дома. Картрайт объяснил свое возвращение тем, что оставил карандаш в комнате дворецкого. Не без труда избавившись от миссис Леки, навязывавшей им свою помощь, они вошли комнату Эллиса.

– А теперь, – сказал сэр Чарльз, закрыв дверь, – посмотрим, ошибся я в своем предположении или нет.

По мнению мистера Саттерсуэйта, первый вариант был гораздо более вероятен, но, в силу присущей ему деликатности, он промолчал и, сев на кровать, принялся следить за действиями сэра Чарльза.

– Вот наше пятно, – сказал тот, указывая носком ботинка. – Оно расположено у плинтуса, в противоположном по отношению к письменному столу конце комнаты. При каких обстоятельствах Эллис мог уронить ручку в этом месте?

– Ручку можно уронить где угодно, – сказал мистер Саттерсуэйт.

– Конечно, ее можно бросить через всю комнату, – согласился сэр Чарльз. – Но обычно так с нею не поступают… Впрочем, не знаю. Лично у меня авторучки вызывают раздражение – каждый раз в тот самый момент, когда требуется что-нибудь написать, они не пишут, потому что в них высыхают чернила. Возможно, в этом и заключается объяснение. Эллис потерял терпение, сказал: «Черт бы тебя подрал» – и швырнул ручку через всю комнату.

– Я думаю, существуют и другие объяснения, – сказал мистер Саттерсуэйт. – К примеру, дворецкий мог положить ручку на каминную полку, а она скатилась к краю и упала на пол.

Сэр Чарльз положил на каминную полку карандаш, и тот, скатившись, упал на пол примерно в футе от пятна, после чего покатился в сторону газовой плиты.

– Хорошо. У вас есть другие объяснения? – спросил мистер Саттерсуэйт.

– Я думаю.

Сидя на кровати, Саттерсуэйт с любопытством наблюдал за довольно занимательным представлением, которое разыгрывалось у него на глазах.

Направляясь в сторону камина, сэр Чарльз ронял карандаш. Он садился на край кровати, делал вид, будто пишет, затем ронял карандаш. Чтобы тот упал в нужное место, ему приходилось вжиматься в стену, принимая крайне неудобную позу.

– Это невозможно, – сказал в конце концов сэр Чарльз.

Он стоял, пристально всматриваясь в стену, чернильное пятно и маленькую газовую плиту.

– Может быть, он жег бумаги, – задумчиво произнес Картрайт. – Но бумаги не жгут на газовой плите…