Тайна «Голубого поезда»

— Этот. Ведь именно на него намекал Дерек. Какой-то мужчина, который является твоим другом. Тебе не стоит волноваться, моя милая. Я не считаю, что в этом есть что-то компрометирующее, но мы должны все предусмотреть, прежде чем обращаться в суд. Ты же понимаешь, что там могут прицепиться к чему угодно, поэтому я должен знать, кто этот мужчина и в каких отношениях ты с ним находишься.

Рут молчала, нервно сжимая и разжимая пальцы.

— Ну успокойся, моя дорогая, — Ван Альдин снова стал нежным и мягким. — Не бойся своего старого папочки. Я же не был к тебе слишком строг, даже тогда в Париже… Черт побери!

Он замолчал как громом пораженный.

— Так вот кто это был, — пробормотал он про себя. — Я так и думал, что где-то видел его раньше.

— О чем ты говоришь, папа? Не понимаю.

Миллионер подошел к дочери и крепко сжал ее руку.

— Послушай, Рут, ты снова встречаешься с этим типом?

— С каким типом?

— С тем самым, из-за которого было столько неприятностей в свое время. Ты отлично знаешь, о ком я говорю.

— Ты говоришь… — неуверенно произнесла Рут. — Ты говоришь о графе де ла Рош?

— Граф де ла Рош! — фыркнул Ван Альдин. — Я еще тогда тебе говорил, что это никакой не граф, а обыкновенный мошенник. В свое время ты попалась на его удочку, но, слава богу, мне удалось вырвать тебя из его когтей.

— Да, ты это сделал, — горько воскликнула Рут. — И я вышла замуж за Дерека Кеттеринга.

— Ты сама этого хотела, — резко возразил миллионер.

Она пожала плечами.

— А теперь, — продолжал медленно Ван Альдин, — ты снова с ним встречаешься — после всего того, что я тебе говорил. Сегодня он был в этом доме. Я встретил его на улице, правда, сразу не узнал.

К Рут Кеттеринг вернулось ее обычное самообладание.

— Я должна сказать тебе, папа, что ты очень несправедлив по отношению к Арманду… я имею в виду графа де ла Рош. Я знаю, что в юности у него было несколько неприятных инцидентов — он сам мне об этом рассказывал, но он всегда совершенно искренне меня любил. Он чуть с ума не сошел от горя, когда ты разлучил нас тогда в Париже, а теперь…

Отец прервал ее негодующим возгласом.

— И ты поверила этой чепухе? Ты, моя дочь! О боже!

В отчаянии он всплеснул руками.

— О женщины! Как вы можете быть чертовски глупы!

6. Мирей

Дерек Кеттеринг так стремительно вышел из номера Ван Альдина, что столкнулся с проходившей по коридору леди. Он извинился, она любезно улыбнулась и продолжала свой путь, оставив в его душе приятное воспоминание о дышащей спокойствием фигуре и довольно привлекательных серых глазах.

Несмотря на всю его беззаботность, разговор с тестем обеспокоил Дерека гораздо больше, чем он хотел бы признаться самому себе. Он в одиночестве позавтракал и затем направился, немного хмурясь, в роскошную квартиру, занимаемую особой, известной под именем Мирей. У дверей его с улыбкой встретила аккуратная француженка.

— Заходите, месье. Мадам отдыхает.

Его провели в хорошо знакомую ему большую комнату, убранную по-восточному. Мирей лежала на диване, окруженная огромным количеством подушек различных оттенков янтарного цвета, приятно гармонировавших со смуглым цветом ее кожи. Танцовщица обладала великолепной фигурой, а лицо ее, былую свежесть которого теперь уже не удавалось восполнить даже с помощью толстого слоя косметики, тем не менее таило странное очарование; коралловые губы нежно улыбались Дереку Кеттерингу.

Он поцеловал ее и бросился в кресло.

— Чем ты занималась в одиночестве? Только встала?

— Нет, Дерек. Я работала.

Она указала на рояль, где в беспорядке были разбросаны ноты.

— У меня был Амброз. Он играл мне новую оперу.

Кеттеринг кивнул головой, почти не обращая внимания на ее слова. Его вовсе не интересовал Клод Амброз с его музыкальным переложением «Пер Гюнта» Ибсена. Так что Мирей получила единственную в своем роде возможность без помех высказаться о своей трактовке образа Анитры.

— Это будет изумительный танец, — щебетала она. — Я вложу в него дикую страстность. Я буду танцевать, увешанная драгоценностями. Ах, кстати, mon ami[2], что за прекрасную черную жемчужину я видела вчера на Бонд-стрит!

Она замолчала, выразительно глядя на него.

— Дорогая моя крошка, — отреагировал Кеттеринг, — сейчас бесполезно говорить со мною о черном жемчуге. В настоящий момент, я полагаю, мне нужно думать совсем о другом.

Быстро отреагировав на его тон, она села, ее большие черные глаза расширились.

— О чем ты говоришь, Дерек? Что случилось?

— Мой уважаемый тесть, — сказал Кеттеринг, — собирается от меня избавиться.

— Да?

— Другими словами, он хочет, чтобы Рут развелась со мной.

— Глупости! Зачем ей с тобой разводиться?

Дерек усмехнулся.

— Главным образом из-за тебя, cherie[3].

Мирей пожала плечами.

— Как глупо, — заметила она деловым тоном.

— Да, действительно очень глупо, — согласился Дерек.

— Что же ты собираешься делать? — требовательно спросила Мирей.

— Дорогая моя, что же я могу сделать? С одной стороны, человек с неограниченными деньгами, а с другой — с неограниченными долгами. Абсолютно ясно, кто выйдет победителем.