Тайна «Голубого поезда»

С этими словами месье Карреж, судебный следователь, обратился к Ван Альдину. Комиссар Кос печально засопел. Ван Альдин нетерпеливым жестом отбросил всяческие излияния о сочувствии и сострадании. Дело происходило в кабинете судебного следователя полицейского управления Ниццы. Кроме месье Каррежа, комиссара и Ван Альдина здесь находился еще один человек, который теперь вмешался в разговор.

— Месье Ван Альдин, — заметил он, — видимо, человек дела и жаждет немедленных действий.

— Ах! — воскликнул комиссар. — Я не представил вас. Месье Ван Альдин, это месье Эркюль Пуаро, о котором вы наверняка слышали. Правда, в последние годы он отошел от дел, но до сих пор считается одним из величайших детективов нашего времени.

— Рад познакомиться с вами, месье Пуаро, — пробормотал Ван Альдин, машинально прибегая к формуле приветствия, от которой отказался вот уже несколько лет назад. — Так значит, вы удалились от дел?

— Совершенно верно, месье. Теперь я наслаждаюсь миром, — ответил маленький детектив с высокопарным жестом.

— Месье Пуаро также путешествовал в «Голубом поезде», — объяснил комиссар, — и был так любезен, что согласился помочь нам.

Миллионер внимательно посмотрел на Пуаро и неожиданно сказал:

— Я очень богатый человек, месье Пуаро. Обычно считается, что богатый человек уверен в своей способности купить все и вся. Поверьте мне, это не так Но я в своем роде человек известный, а известный человек всегда может просить одолжения у другого известного человека.

Пуаро быстро закивал в знак того, что он все прекрасно понял.

— Хорошо сказано, месье Ван Альдин. Я весь в вашем распоряжении.

— Благодарю вас. Хочу только заметить, что, если вам удастся что-нибудь обнаружить, звоните мне в любое время, и я не останусь у вас в долгу. А теперь, господа, к делу.

— Я бы предложил, — включился в разговор месье Карреж, — допросить горничную Аду Мэйсон. Вы, как я понимаю, привезли ее с собой?

— Да, — ответил Ван Альдин. — Мы заехали за ней в Париж. Она очень расстроилась, узнав о смерти своей госпожи, но свою историю излагает достаточно связно.

— Что ж, тогда выслушаем ее, — добавил месье Карреж.

Месье Карреж позвонил, и через несколько минут в комнату вошла Ада Мэйсон.

Она была вся в черном, даже серые дорожные перчатки были заменены черными. Лицо покраснело, по всей видимости, от слез. В некоторой тревоге она оглядела кабинет и была, казалось, немного успокоена присутствием здесь отца ее госпожи. Судебный следователь гордился своим демократизмом в обращении с людьми и старался, как мог, ободрить горничную. В этом ему немало помог Пуаро, мягкие радушные манеры которого успокоили англичанку. Пуаро выступал на сей раз в качестве переводчика.

— Ваше имя Ада Мэйсон, не так ли?

— Ада Беатрис — так меня окрестили, сэр, — несколько натянуто ответила Мэйсон.

— Хорошо. Мы прекрасно понимаем, Мэйсон, как мучительно должно быть все происходящее для вас.

— О да, сэр. Я служила у многих дам, и мной, надеюсь, всегда были довольны. Я никогда не думала, что такое может произойти.

— Да, да, конечно, — отозвался месье Карреж.

— Я, конечно, читала о подобных случаях в воскресных газетах. И потом, я всегда считала, что эти иностранные поезда… — она прикусила язык, внезапно вспомнив, что господа, допрашивающие ее — той же национальности, что и поезд.

— А теперь расскажите нам, как обстояло дело, — сказал месье Карреж. — Насколько я знаю, когда вы выехали из Лондона, вопрос о том, что вы останетесь в Париже, не поднимался?

— Вы правы, сэр. Я должна была сопровождать госпожу до самой Ниццы.

— Вам когда-нибудь прежде приходилось сопровождать вашу госпожу за границу?

— Нет, сэр. Я ведь только два месяца назад поступила к ней в услужение.

— Во время поездки она была такой, как всегда?

— Н-нет, она была несколько обеспокоенной и расстроенной, часто раздражалась, в общем ей трудно было угодить.

Месье Карреж кивнул головой.

— Теперь, Мэйсон, расскажите, когда впервые зашел разговор о том, что вы остаетесь в Париже?

— На Лионском вокзале в Париже, сэр. Госпожа собиралась выйти и прогуляться по платформе. Она уже вышла в коридор, когда внезапно вскрикнула и вернулась в купе с каким-то джентльменом. Она сразу же закрыла дверь в мое купе, и я больше ничего не видела и не слышала до тех пор, пока она не вошла ко мне и не сказала, что ее планы изменились. Она дала мне денег, велела оставить поезд и отправиться в отель «Риц». Ее там знают, сказала она, и меня хорошо устроят. Мне следовало находиться там и ждать от нее известий. Она сказала, что пошлет телеграмму. До отхода поезда оставалось очень мало времени, поэтому мне пришлось по-быстрому собраться и выйти. Все произошло в спешке.

— Где находился джентльмен, пока миссис Кеттеринг разговаривала с вами?

— Он стоял в ее купе и смотрел в окно.

— Вы можете нам его описать?

— Ну, видите ли, сэр, я его почти не видела. Он все время стоял ко мне спиной. Это был высокий темноволосый человек, на котором, как и у большинства мужчин, был темно-синий плащ и серая шляпа. Вот и все, что я могу о нем сказать.

— Это был кто-нибудь из пассажиров поезда?