Тайна японской шкатулки

Японец вздрогнул и поморгал глазами. Он явно что-то почувствовал! А в следующую секунду Мишка удивился ещё больше, когда услышал – да-да, услышал! – мысли этого человека! Но самое главное – понял их, несмотря на отсутствие переводчика и словарей!

«Кто это?» – разобрал Мишка и увидел направленный к потолку изумлённый взгляд японца.

– Это моя прабабушка, – хриплым от волнения голосом произнёс мальчик.

Увидев непонимающие глаза, Мишка послал хозяину дома мысленный сигнал:

«Это моя прабабушка. Прасковья Матвеевна. Она… э-э-э… привидение».

«Привидение», – повторил японец и вдруг улыбнулся такой хорошей улыбкой, от которой у Мишки потеплело в груди. Есть контакт!

Японец поклонился в сторону Прасковьи, и та совершила в воздухе задорный и при этом весьма почтительный реверанс, после чего плавно опустилась на татами и тоже расплылась в улыбке.

«Это самое чудесное событие в моей жизни, – склонил голову японец. – Я буду помнить его вечно».

«Весьма польщена, – ухмыльнулась Прасковья. – Позвольте узнать и ваше имя, господин».

«О, простите мою невежливость! – японец сложил ладони вместе. – Моё имя Изаму Ито. Я являюсь каннуси этого храма.

«Каннуси?» – переспросил Мишка.

«Священнослужитель. Но одновременно я и мастер кэндзюцу», – японец прикоснулся пальцами к рукоятке катаны, лежащей справа от него на татами. С левой стороны находилось не менее острое и очень опасное орудие убийства – стрела.

«Вот оно что!» – Мишка покраснел. Только сейчас до него дошло, что он неверно истолковал воинственность, поразившую его в первые секунды знакомства с японцем. Мастер в тот момент просто тренировался и вовсе не ожидал увидеть у своего дома посторонних!

Кивком головы японец подтвердил Мишкину догадку.

«В этот час никто не тревожит меня. Все знают, что во время занятий меня лучше не трогать. Однако ты не знал, Михаил Никитин-сан, – он сложил руки вместе, – и я прошу простить меня за невежливость! Но я сам себя не прощу…»

Лицо японца сделалось печальным. Прасковья кашлянула.

«Михаил Никитин-сан?» – пробормотала она вопросительно, обращая озадаченное лицо на правнука.

«Да, кстати! – встрепенулся Мишка. – Значит, моё имя вам знакомо, Изаму-сан?»

«Знакомо, Михаил Никитин-сан», – склонился в поклоне японец.

«Но откуда?!»

«Это имя знает каждый из моей семьи и повторяет его с благодарностью. Ведь Кэзуки Ито – мой прапрапрадед».

«Кэзуки Ито?» – переспросил Мишка непонимающе.

«Тот самый мальчик, которого спас наш Михаил Никитин?!» – воскликнула более догадливая Прасковья Матвеевна.

«Так есть! – подтвердил японец. – Если бы Кэзуки Ито остался в океане, не было бы никого из его потомков. И не было бы меня».

– О-о-о! – только и смог ошеломлённо выговорить Мишка.

«Это имя дал ему его дед Нобу Ито после чудесного спасения вашим предком, – учтивый поклон в сторону Мишки и Прасковьи. – Кэзуки по-японски означает начало нового поколения».

«А Нобу Ито, случайно, не тот самый, который подарил Михаилу шкатулку?» – с надеждой спросил Миша.

«Именно так», – кивком подтвердил мастер.

«Значит, он остался жив!»

«Да».

– О-о-о! – опять вырвалось у Мишки вслух. – Как же я рад!!

Японец улыбнулся с пониманием.

«В этих письмах, – Мишка потряс конвертом, – написано, что на деда Кэзуки было совершено нападение. Кто-то пустил в него стрелу, которая вонзилась прямо в спину. Михаил Никитин подумал, что его убили…

«К счастью, стрела попала левее сердца на два бу6 и Нобу Ито удалось спасти. А своим спасением я обязан тебе, Михаил Никитин-сан!»

Тут японец склонился так низко, что его лоб коснулся татами.

Мишка покраснел от смущения.

«Мне просто повезло, что в тот момент время растянулось. Иначе я бы не успел ничего сделать…»

«Что значит растянулось?» – японец поднял голову.

«Ну, как будто замедлилось. Я читал, что такое бывает в критических ситуациях. Вот на войне, например. Или во время какой-нибудь неожиданной катастрофы… Так что моей заслуги в этом нет, Изаму-сан!»

«Ты – необыкновенный мальчик, Михаил Никитин-сан! Власть над временем даётся не каждому…»

«Да нет же, какая власть? – Мишка смутился ещё сильнее. – Я же говорю, так бывает во время опасности. Я читал об этом в книгах…»

Он обратил на Прасковью взгляд, ожидая подтверждения его слов, но прабабка лишь смотрела на мальчика, улыбаясь загадочной улыбкой.

«Ну, в общем… Это неважно… – ответил Мишка после долгой паузы. – Главное, что стрела не достигла своей цели. Но кто её выпустил, вот вопрос… Неужели это опять связано с вашим ларцом?»

«С нашим?»

«Ну да. Он ведь находится у вас?»

«Нет-нет, ларец должен находиться у вас! У вашей семьи!» – заволновался японец.

«У нас его нет! – вскинулся Мишка. – Остались только эти письма! А ещё фотография, на которой изображён Михаил Никитин, уже совсем старый, и рядом с ним японец, ваш родственник. А в руках у него та самая шкатулка с драконом на крышке! Значит, она должна быть у вас!»

«Ты что-то путаешь, Миша-сан. Никто из нашего рода не видел потом шкатулку и не держал в своих руках!»

«Но как же так?» – Мишка оглянулся на Прасковью.

«Вы уверены в этом, Изаму-сан?» – переспросила она у мастера.

«Да! Вне всяких сомнений!»