Тайна испанского манускрипта

Каждый португалец знает: когда в 1456–1460 гг. острова открыли португальские экспедиции, они были необитаемы. В 1462 г. на острове Сантьягу, как известно, появились первые колонисты. В 1495 г. острова Зелёного мыса были объявлены португальской колонией, но почти через сто лет стали колонией Испании. Однако Португалия возобновила своё господство в 1640 г., и оно продолжается до сих пор. С конца ХV в. архипелаг стал центром работорговли в районе Гвинейского побережья Африки – работорговля была основным источником обогащения португальских колонистов.

Днём капитан вызвал штурмана и объяснил ему курс «Архистар», которому надлежало придерживаться после того, как они уйдут с острова Сантьягу. Потом спросил:

– Мистер Пендайс, ведь вы же знаете острова Зелёного мыса?

– Да, знаю, сэр… Острова Зелёного мыса – это обычные вулканические острова, –стал докладывать штурман. – Камни, горы и лава, рек почти нет, а какие есть, те летом пересыхают. В основном только Сантьягу обитаем, он наиболее зелёный… Удобных гаваней почти нет, самая значительная – бухта Минделу на острове Сан-Висенти. Зачем португальцы назвали острова Кабу-Верде, – «Зелёные острова», – одному богу известно, но зелёного на островах мало. Правда, сейчас леса всё больше вырубают, скоро совсем деревьев не останется.

Проговорив всё это, штурман задумчиво потёр массивную челюсть и спросил:

– А можно ли узнать? А где будете вы, сэр? Вы куда-то уедете?

– Ну, куда я могу уехать со шхуны, мистер Пендайс? – вопросом на вопрос ответил капитан. – Здесь я буду, с вами. Это я так… На всякий случай предупреждаю.

Вскоре штурман забыл об этом разговоре, как об ещё одной странности своего капитана. Дни тянулись однообразно, и он был занят своими обязанностями, да и все на корабле трудились с утра до вечера и с вечера до утра. Даже пассажир, родственник хозяйки шхуны, мистер Трелони, пристрастился стоять у штурвала. Иногда его сменял доктор Легг, которому тоже явно нравилось это занятие. Капитан, когда находил свободное время, давал Платону уроки английского бокса.

Матросы же, когда им выдавалась свободная минутка, садились на палубе, курили, и кто-нибудь из них начинал рассказывать морские байки. Вот и сейчас часть вахты окружила старого матроса, который занимательно, но, впрочем, часто повторяясь, рассказывал длинную старинную легенду. Как вдруг…

– Чушь собачья! – раздался вдруг громовой голос капитана. – Бред, рассчитанный на доверчивых простаков! Ну, сколько можно морочить людям голову капитаном Джеком Воробьём? Ну, один вечер подряд! Но не два, не три, не четыре!.. Не могут покойники ходить под водою, и не было никогда никакого Кракена! Я вот вам сейчас расскажу, чего в открытом море надо бояться моряку.

И он, глянув на компас, спустился к матросам и стал рассказывать…

****

Однажды, тёмным ноябрьским вечером, когда на улицах Бристоля дул пронзительный ветер, а холод становился всё сильнее, к небольшому домику, расположенному в одном из переулков, ведущих в гавань, подходила пара – высокий господин приметной наружности и хрупкая женщина. Не дойдя до крыльца домика, а как бы запнувшись возле освещённого низкого окошка, женщина взяла мужчину за руку и потянула к себе. Свет от окна осветил её лицо, бледное, с тёмными испуганными глазами. Лицо её спутника по странной случайности осталось в тени: ветер рвал с него длинный плащ, который казался чёрными крыльями незнакомца.

– Последний раз спрашиваю вас, милорд… Твёрдо ли вы намерены выполнить задуманное? – спросила женщина, в её голосе слышалась мольба.

– Намерен твёрдо, Сара, пойдём, не зли меня, – быстро ответил мужчина. – Медлить нельзя… У меня уже совсем не осталось времени, ты же знаешь.

Они поднялись на крылечко и постучали. Спустя минуту дверь отворилась, осветив входящих, фигуры которых в дверном проёме стали вдруг тёмными и зловещими. Но хозяйка дома не видела этого, она пошла со свечой вперёд, показывая дорогу, и обернулась к гостям только в комнате.