Тайна Карлоса Кастанеды. Часть I. Описание мира

Словом, дело не в здоровой печени, не в грозящей токсикомании, которая повсюду мерещится наркологам, не в биохимической зависимости и снижении трудоспособности (на что сетуют социологи и блюстители «нравственного здоровья» нации). Мрачная власть полуживотного эго распрямляет крылья и распускает когти, чтобы крушить, подавлять, устрашать и подчинять все вокруг себя – все, что не есть оно. Обычный человек, получивший доступ ко второму вниманию, и есть полноценный «черный маг», враг рода людского. И если уж вспоминать Сатану, то именно здесь его укрывище – логово ненасытного Зверя.

Когда Карлос «остановил мир» (т. е. вышел из-под власти тоналя), не прибегая ни к загадочному кактусу, ни к дурману, ни к «курительной смеси» дона Хуана, он понял важную вещь: растения силы не так уж важны в магии и, возможно, больше никогда ему не потребуются. «С полной очевидностью я осознал: мое первоначальное предположение относительно принципиального значения психотропных растений – ошибка. Они вовсе не являются важным аспектом магического описания мира, они лишь помогают свести воедино разрозненные части этого описания. Просто в силу особенностей характера я был не в состоянии воспринимать эти части без помощи растений. Упорно цепляясь за привычную версию реальности, я был глух и слеп к тому, что дон Хуан пытался внедрить в мое сознание. И только эта моя нечувствительность заставляла его использовать в моем обучении психотропные средства» (III).

Еще более откровенно рассказывает Кастанеда о своем «прозрении» в интервью Сэму Кину: «Дон Хуан использовал психотропные средства только в начале моего обучения, поскольку я был, по его словам, слишком самонадеян и «заторможен». Я держался за свое описание мира, как утопающий за соломинку. Психотропные средства создали брешь в моей защите – системе глосс. Моя догматическая уверенность была разрушена».

Апологеты ЛСД-революции утверждали в свое время, что только психоделики способны кардинальным образом преодолеть пропасть, лежащую между «я» (эго) и действительностью, что только с их помощью человек обретет наконец изумительную яркость и чистоту восприятия, постигнет великолепие Вселенной и позабудет горечь «отделенного» существования – свою неудовлетворенность, беды, страдания и заботы. Национальные правительства не приняли эту идею – политики и экономисты хорошо знают, что личности, лишенные эго, перестают быть социумом, и тогда «история прекращает течение свое».

Не стоит, однако, уповать на успехи химии. Тем более что Хаксли сообщает нам о давно известном факте: мескалин и адреналин имеют сходную химическую структуру. А «затем было сделано открытие, что адренохром, являющийся продуктом распада адреналина, может вызывать многие симптомы из тех, что наблюдаются при отравлении мескалином. Но адренохром, вероятно, возникает спонтанно в человеческом теле. Другими словами, каждый из нас может вырабатывать химический продукт, ничтожная доза которого вызывает глубокие изменения в сознании… («The Doors of Perception»).

Сэм Кин тоже пытается понять, есть ли различие между психоделическим опытом и переживаниями Кастанеды в смысле «слияния со Вселенной» и «повышенной яркости восприятия»:

«С.К.: По-видимому, психотропные средства на какое-то время устраняют границу между «я» и миром и дают возможность мистического слияния с природой. Во многих культурах, сохранивших интуицию общности человека и природы, также предусматривалось церемониальное использование психотропных средств. Был ли Ваш магический опыт без их использования аналогичным тому, когда Вы принимали пейот, «дымок» и «траву дьявола»?

К.К.: Не только аналогичным, но гораздо более интенсивным. Каждый раз, когда я принимал психотропные растения, я помнил об этом, и у меня была, таким образом, постоянная возможность подвергнуть сомнению достоверность испытываемого опыта. Но когда, например, со мной разговаривал койот, у меня не было никакой такого рода защиты. Я не мог истолковать это каким-либо рациональным образом. Я в самом деле остановил мир, и на короткое время вышел за пределы привычной западно-европейской системы описания» (из интервью Psychology Today).

3. «Неделание» и остановка мира

Созерцая всю безмолвную вселенную и человека, оставленного во тьме на произвол судьбы… не ведающего, на что надеяться, что предпринять, что будет после смерти… я испытываю ужас, как человек, которому пришлось заночевать на страшном необитаемом острове, который, проснувшись, не знает, как ему выбраться с острова, и не имеет такой возможности.

Паскаль