Тайна кита-оборотня

Я в ужасе уставился на него. Мистер Гарсия вздрогнул, осознав, какую глупость только что сморозил. Мы повернулись к Вейву, надеясь, что это слово не стало триггером, что он не представляет сейчас своё второе обличье.

Но заметив, как его тело сотрясает дрожь, я понял, что произошло именно то, чего мы опасались. Мистер Гарсия в два шага оказался рядом с Вейвом, схватил его за плечи, посмотрел ему в глаза:

– Ты человек с двумя ногами и руками!

Стиснув зубы, Вейв боролся с превращением, но его сжатые кулаки исчезли, руки посерели и начали расти. Он попытался повернуться и так задел меня растущим плавником, что я отлетел к стене. Я упал, и перед моим носом оказались пахнущие рыбой шлёпанцы. Хотя Вейв ещё не достиг китовьих размеров, мне показалось, будто меня заперли в одной комнате с экскаватором.

– Вейв! Где твоё фото? – Я перерыл его постельное бельё и всю камеру в поисках его ламинированной фотографии в человеческом обличье, которую мы ему принесли.

– Не знаю! – крикнул Вейв. Человеческим голосом он уже говорить не мог: его лицо деформировалось, превратившись в продолговатую морду, которая ударилась о дверь. В любую секунду сюда может заглянуть кто-нибудь из копов, чтобы посмотреть, что здесь происходит. Но у нас сейчас была проблема посерьёзнее.

– Снимка нет – я ничего не нашёл! – крикнул я мистеру Гарсии, и от страха на меня опять напала икота.

– Ищи! – заорал он. – Попытаюсь послать его прямо ему в голову. – Выпустив Вейва, он на миг затих, сосредоточившись на мальчике. Его мысли были такими громкими, что даже я их слышал: – Спокойно, спокойно. Смотри внимательно. Это ты! – Человеческий облик Вейва хлынул мне в голову, переполнил меня с такой силой, что я бы не удивился, если бы сам вдруг превратился в этого длинноволосого кареглазого мальчика.

Но, к счастью, превратился не я.

Когда в камеру ворвались двое копов – среди них Ник Грейсон, – мы все трое, совершенно обессиленные, сидели на полу. В человеческом обличье!

– Что это был за грохот? Мальчик на вас напал? – мрачно спросил отец Финни.

– Нет-нет, это Тьяго упал в обморок и ударился о дверь, – заявил Фаррин Гарсия, хотя это никак не объясняло, откуда взялась вмятина в двери и почему мы все трое так измотаны. Но поскольку видеонаблюдения в камерах не было, они, надеюсь, не смогут этого опровергнуть. Мистер Гарсия, пошатываясь, встал и протянул мне руку, помогая подняться с пола.

– Вызвать тебе врача? – спросил меня офицер, а Грейсон объявил:

– В любом случае вам пора – визит окончен.

Мы кивнули – я всё ещё не мог вымолвить ни слова. Не сговариваясь, мы с мистером Гарсией крепко обняли Вейва.

– Не сдавайся, – шепнул ему я. – Пожалуйста, продержись ещё немного!

– Я тобой горжусь: такое обратное превращение не всякий бы осилил, – шепнул на ухо Вейву мистер Гарсия.

Потом нам пришлось уйти.

От Ника Грейсона не укрылось, как паршиво юному заключённому.

– Не могли бы вы разыскать его родителей, Гарсия? – спросил он. – Может, ему от этого полегчает. Кроме того, нам нужно передать им мальчика, когда будет внесён залог.

Его родителей? Ох. Откуда же нам знать, где они сейчас плавают!

– Попытаемся, – пообещал учитель превращений.

Едва мы сели в машину, Фаррин Гарсия сказал:

– Клянусь великой волной, надо же было такое ляпнуть! Не рассказывай об этом Джеку, ладно? И Финни тоже: иначе она со мной больше разговаривать не будет.

– Вполне возможно. Да, кошмарная оговорка. – Я глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь оправиться от пережитого. – Я уж думал, всё кончено.

Мистер Гарсия смотрел на меня сбоку:

– Только не думай, что в обмен на молчание я поставлю тебе «отлично» по физике…

– Я согласен и на «отлично» по превращениям, – пошутил я, беря маффин. – Такое могло случиться и со мной. Но кроме вас, никто не сумел бы заставить его превратиться обратно, когда он уже наполовину стал китом.

– Может быть, – пробурчал он, и мы оба знали, что никогда больше об этом не заговорим.

Все за одну

Я вкалывал до вечера воскресенья, чтобы вовремя закончить работу о видах акул. Совершенно измотанный, я поплёлся к главному зданию, собираясь положить работу в ящик нового директора, как вдруг услышал чьи-то всхлипы. Опять! На сей раз это оказалась Мара – она, понурившись, сидела в столовой в одной из лодок и ревела.

– Во имя великой волны, что стряслось? – спросила проходящая мимо Шари.

– Мне задали написать пятнадцать страниц о мангровах, но мне столько ни за что не осилить! – Слёзы ручьём бежали по добродушному лицу Мары. – Я написала всего три страницы!

Шари тут же залезла к ней в лодку и обняла её.

– Ох. – Я озабоченно посмотрел на Мару. Раньше учителя всегда давали ей отсрочку, но теперь, боюсь, с этим покончено.

Всё больше учеников, случайно проходивших мимо, останавливались узнать, в чём дело. Мы с Шари, Финни и Иззи переглянулись. Я знал, что они тоже подумали о нашем плане объединиться против нового директора.

– Мы тебе поможем, – шепнула Маре Иззи, и глаза у неё заблестели. – Если каждый из нас напишет по паре страниц, работа будет готова в два счёта.