Тайна Клумбер-холла

Ближайшая спасательная шлюпка находилась в заливе Лус, в десяти милях отсюда, но зато здесь, на покрытом галькой берегу, имелось наше собственное широкое, вместительное судно, и здесь же были храбрые рыбаки из деревни, способные составить хорошую команду. Шестеро из нас сели на весла, прочие оттолкнули лодку от берега, и мы вступили в схватку со стихией, продираясь сквозь неистово беснующиеся, огромные бурлящие волны, яростно раскачивающие и швыряющие в разные стороны наше суденышко. И всё же расстояние между нами и барком неуклонно сокращалось.

Казалось, однако, что наши усилия были обречены пропасть втуне.

Когда мы очутились на вершине большого гребня, я увидел необыкновенно гигантскую волну, превосходящую размерами все прочие волны, и идущую вслед за ними, подобно тому, как погонщик следует за стадом овец. Устремившись к судну, она нависла над разбитой палубой, закручиваясь в высокую дугу.

С душераздирающим треском злополучный корабль раскололся надвое в том месте, где жуткий зубчатый гребень рифа Хансель впился в киль барка. Кормовая часть корпуса, вместе с обломком бизани и тремя жителями Востока, стремительно погрузилась в глубокие воды и исчезла, в то время как носовая часть беспомощно балансировала в воздухе, удерживая сомнительное равновесие на скалах.

Вопль ужаса донесся с обломков разбитого судна и эхом отозвался на пляже, но, благодаря благословенному провидению, обломок судна продержался на плаву до тех пор, пока мы не добрались до бушприта35 и не спасли всех членов команды.

Не успели мы, однако, проделать и половины нашего обратного пути к спасительному берегу, как следующая гигантская волна швырнула барк на риф, разбив его в щепы, и погасив сигнальный огонь, скрыла ужасный dénouement36 от наших взоров.

Наши друзья, оставшиеся на берегу, громко выкрикивали поздравления и восхваляли нас, также давая понять, что они не прочь приютить у себя потерпевших кораблекрушение. Их было тринадцать, этих бедняг, дрожащих и перепуганных, – наверное, так выглядит всякий человек, только что чудом выскользнувший из цепких лап смерти. Исключение составлял лишь капитан – крепкий и выносливый малый, сохраняющий хладнокровие. Пожалуй, он был единственным, кто мог пролить свет на случившееся.

Нескольких моряков расселили по рыбацким коттеджам, но большая часть команды отправилась вместе с нами в Брэнксом. Мы нашли для них сухую одежду и, усадив у очага на кухне, угостили мясом и пивом.

Капитан, чья фамилия была Медоуз, с трудом втиснул свое массивное туловище в мой костюмчик, спустился в гостиную, где он сам приготовил горячий грог, и поведал нам с отцом о случившейся катастрофе в подробностях.

– Если бы не вы, сэр, и не ваши храбрые ребята, – сказал капитан, улыбнувшись мне, – мы бы сейчас находились на глубине в десять морских саженей37. Что до «Белинды», то она всего лишь прохудившаяся старая лохань, и в придачу была застрахована на солидную сумму, так что ни я, ни ее владельцы не станем проливать горькие слезы по поводу ее гибели.

– Боюсь, – печально произнес мой отец, – что мы никогда больше не увидим трех ваших пассажиров. Я оставил на пляже людей на тот случай, если тела всплывут на поверхность, но, пожалуй, это безнадежная затея. Я видел, как они пошли ко дну, когда судно раскололось, – ни один человек не смог бы выжить в этом разгуле стихии.

– Кем они были? – спросил я. – Я даже представить себе не мог, что люди могут быть столь безмятежны перед лицом неминуемой гибели.

– Кто они есть или кем они были, – ответил капитан, в задумчивости раскуривая трубку, – на этот вопрос не так-то легко ответить. Последний порт, в который мы заходили, был Карачи, что на севере Индии, и там-то мы и взяли их на борт как пассажиров до Глазго. Самого молодого из них звали Рам Сингх, и в контакт я входил только с ним, но они все казались спокойными, безобидными людьми. Я никогда не расспрашивал их о делах, но рассудил, что они принадлежали к общине парсов38 и были торговцами из Хайдарабада, а в Европу их призвали дела, связанные с торговлей. Я никак не мог понять, почему команда так боялась их, да и мой помощник тоже, хотя уж он-то должен был иметь больше здравого смысла.

– Боялись их! – вскричал я в изумлении.

– Да, у команды были какие-то абсурдные идеи насчет того, что эти пассажиры – опасные спутники, способные навлечь несчастье на наш корабль. Я не сомневаюсь, что если вы зайдете сейчас на кухню, то услышите, как они все в один голос обвиняют наших пассажиров в постигшем нас кораблекрушении.

Едва капитан закончил свою реплику, как дверь гостиной распахнулась, и вошел помощник капитана – высокий рыжебородый моряк. Он получил полное обмундирование от одного добросердечного рыбака, и в своем удобном свитере и начищенных до блеска рыбацких сапогах являл собой превосходный образчик наиболее благополучного из всех потерпевших кораблекрушение моряков.

Произнеся несколько слов благодарной признательности за наше гостеприимство, он опустился в кресло у очага и протянул к огню свои огромные загорелые ручищи.