Тайна леди Одли

Молодой человек произнес эти слова взволнованным, прерывающимся голосом, чего сэр Майкл никогда раньше не слышал, и отвернулся, чуть не плача.

Позднее Роберт покинул поместье, однако в Лондон вечерним поездом он не уехал. Молодой адвокат отправился в Маунт-Станнинг, постучал в двери постоялого двора и попросил Фиби Маркс сдать ему комнату.

Глава XVII. В трактире «Касл»

Фиби Маркс провела племянника баронета в комнатушку на первом этаже, отделенную от зала с барной стойкой лишь тонкой реечной перегородкой, обмазанной гипсом.

Похоже, что мудрый зодчий, руководивший возведением этого сооружения, нарочно стремился воплотить свою идею в самом хрупком и недолговечном материале, дабы здесь вволю мог похозяйничать ветер. Вместо камня использовалось ненадежное дерево, шаткие потолки держались на хлипких стропилах, а балки в ветреную ночь угрожали обрушиться на головы тех, кто имел несчастье под ними оказаться. Двери никогда не запирались, зато постоянно громко хлопали. В холодное время при закрытых окнах по комнатам гулял сквозняк, а летом, в жару, окна не пропускали воздух даже открытыми нараспашку. Несомненно, уединенную сельскую гостиницу спроектировала рука гения. Каждая рейка, каждая перегородка так и вопили миру о своей уязвимости перед натиском неутомимого врага.

Осмотревшись, Роберт не сдержал улыбки: слишком уж его нынешнее пристанище отличалось от добротного Одли-Корта. Наверное, многие сочли бы странным, что молодой адвокат предпочел это жалкое заведение возвращению в уютную лондонскую квартиру. Тем не менее с ним были немецкая трубка, запас табака, полудюжина французских романов и пара беспородных любимцев, которые, дрожа, уселись у небольшого дымного камина и время от времени отрывисто тявкали, намекая, что пора бы перекусить.

Пока Роберт обустраивался на новом месте, Фиби Маркс подозвала парнишку, которому изредка давала мелкие поручения, и, отведя на кухню, вручила ему тщательно сложенный и запечатанный листочек бумаги.

– Знаешь поместье Одли-Корт?

– Да, мэм.

– Если сбегаешь туда прямо сейчас и вручишь это лично леди Одли, получишь шиллинг.

– Да, мэм.

– Ты понял? Потребуй, чтобы вызвали именно миледи. Скажи, что у тебя есть для нее сообщение. Не записка, а именно сообщение, на словах, от Фиби Маркс. Когда миледи выйдет, передашь ей это лично в руки.

– Да, мэм.

– Ничего не забудешь?

– Нет, мэм.

– Тогда беги.

Мальчик, не заставляя просить себя дважды, унесся прочь. Фиби подошла к окну и посмотрела на одинокую фигурку, бегущую вниз по склону.

«Если появление этого постояльца к худу, – подумала она, – то я хотя бы предупредила миледи».

Она сама принесла нежданному гостю поднос с аккуратно расставленными чайными принадлежностями и яичницу с ветчиной. Внешность бывшей горничной ничуть не изменилась с былых времен: гладко причесанные белесые волосы, простое серое платье. Ни броской розовой ленточки, ни струящихся шелков, способных выдать в ней жену состоятельного трактирщика. Молчаливая и сдержанная, Фиби Маркс замкнулась в себе и не принимала красок внешнего мира.

«Эта женщина умеет хранить тайны», – подумал Роберт, наблюдая за Фиби, пока та стелила скатерть и придвигала стол ближе к камину.

Собаки подозрительно косились на миссис Маркс, бесшумной тенью скользившую по комнате.

– Не нальете ли мне чашечку чая? – обратился к хозяйке Роберт, устроившись в набитом конским волосом кресле, которое настолько пришлось ему впору, словно было сделано по индивидуальной мерке.

– Вы прибыли прямо из Одли-Корта, сэр? – спросила Фиби, подавая Роберту сахарницу.

– Да, я покинул дом своего дядюшки лишь час назад.

– Надеюсь, миледи в добром здравии, сэр?

– Да, вполне.

– Все так же весела и беспечна, сэр?

– Да, как обычно.

Фиби направилась к выходу, но постоялец окликнул ее:

– Вы знали леди Одли еще в ту пору, когда она была мисс Люси Грэм, не так ли?

– Да, сэр. Я жила в семье доктора Доусона, когда миледи служила там гувернанткой.

– Вот как! И долго она проработала в семье доктора?

– Полтора года, cэp.

– Она приехала из Лондона?

– Да, сэр.

– Кажется, она сирота?

– Да, сэр.

– Причем всегда была такой веселой, как теперь?

– Всегда, сэр.

Роберт допил чай и протянул чашку миссис Маркс. Их взгляды встретились, его – нарочито равнодушный, ее – пытливый, ищущий.

«Она могла бы стать отличным свидетелем, – отметил про себя Роберт. – Только нужен умный адвокат, чтобы ее разговорить».

Выпив вторую чашку, он отодвинул тарелку, покормил собак и зажег трубку. Фиби Маркс убрала со стола.

Зимний ветер свирепо завывал на открытом замерзшем холме и яростно стучал в оконные рамы.

– Сквозняк уюта не добавляет, – пробормотал себе под нос Роберт. – Как будто стоишь по колено в холодной воде.

Он разворошил угли в камине, потрепал за уши собак, придвинул ближе к огню видавший виды диван, укутал ноги старым дорожным пледом и закурил трубку, пуская серо-голубые колечки дыма.

– Нет, – вновь проворчал Роберт. – Она умеет держать язык за зубами. Обвинение из нее мало что вытянет.