Тайна Лоринг-Чейза

Многочисленные обязанности Дэвида в обширном поместье Лорингов зачастую уводили его далеко от дома. Дважды, припозднившись, он по счастливому стечению обстоятельств встречал Антиклею, и оба раза на одном и том же месте, где узкая тропа соединялась с большой дорогой. Эта уединенная тропа, укрытая в тени деревьев и высоких изгородей, была идеальным местом для таких встреч. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, поравнявшись с примечательной развилкой, Дэвид свернул под тенистый свод и с надеждой огляделся, прислушиваясь, не раздастся ли поблизости желанный стук копыт. Солнце припекало; даже тут, в густой тени, было жарко, но Дэвид с достойным подражания терпением прождал целых пять минут, улыбаясь своим мыслям. Он думал о том, как бесстрашно и грациозно держится Антиклея в седле. Им следует почаще ездить на прогулку верхом. Впрочем, и походка у нее, словно у богини... А волосы такого своеобразного оттенка - конечно же, самые прекрасные на свете!

Дэвид предвкушал радость встречи, однако по прошествии десяти минут заерзал в седле, всмотрелся вперед, оглянулся назад, посмотрел по сторонам никого. Он начал впадать в уныние, да и жажда давала себя знать. Прошло еще десять немыслимо долгих минут напрасного ожидания, и вот уже перед нами оставленный надеждой, осмеянный фортуной и впавший в отчаяние страдалец.

Проклиная свою глупость, он тронул коня, как вдруг до его слуха донесся лязг ведра, грохот цепи и скрип во'рота, указывающие на близость колодца и прохладной чистой воды. Дэвид повернул лошадь и, проскакав с полсотни ярдов, выехал к небольшому постоялому двору или скорее придорожной харчевне. Других домов поблизости не было, и выглядела она как-то неуместно. Еще более неуместно выглядел отдыхающий на скамейке перед входом элегантный джентльмен. Он сидел развалясь, и глаза его блестели так же холодно и ярко, как пуговицы сюртука, а щеки лоснились почти так же, как башмаки. Короче говоря, перед Дэвидом сидел щеголь, модное платье и высокомерный вид которого могли вызвать либо зависть, либо неприязнь.

Когда Дэвид подъехал и натянул поводья, джентльмен, поднеся к правому глазу монокль в золотой оправе, томно оглядел всадника, потом его лошадь и снизошел до похвалы:

- Дья-а-вольски благородная тварь!

Дэвид, которому не понравилось лицо джентльмена, перевел взгляд на его великолепно сшитый сюртук и жилет в цветочек, потом на штаны из белоснежной оленьей кожи и добрался до блестящих, с кисточками, башмаков. Он живо почувствовал, каким неуклюжим в сравнении с этим костюмом выглядит его собственное платье, и начал раздумывать над тем, что надо бы при первой возможности заказать другое, когда владелец роскошного наряда оторвал его от этих размышлений. В голосе джентльмена прозвучало нетерпение.

- Эй, вы меня слышали? Я сказал, что восхищен вашей скотиной. Какую цену вы за нее хотите?

- А я любуюсь вашими башмаками, - ответил Дэвид. - Они продаются?

- Продаются? - Джентльмен вытаращил глаза. - Что значит "продаются"? Дьявол! "Продаются", черт возьми! Да вы, ей-Богу, неотесанный мужлан!

- А вы несносный самодовольный болван, сэр!

- Болван?! - Джентльмен задохнулся от возмущения. - Да вы никак пытаетесь оскорбить меня?

- В меру своих скромных способностей, сэр.

- Ах вот как, черт побери! Ну что ж, для наглых молокососов существуют трости...

- А для зрелых наглецов - хлысты!

- Десять тысяч чертей! - вскричал джентльмен, вскочив на ноги. - Ты смеешь угрожать мне, деревенщина?

- Нет, всего лишь сообщаю, сэр! - ответил Дэвид и, переложив хлыст в правую руку, приготовился спешиться.

Но в этот момент из дверей харчевни выбежал обеспокоенный хозяин и засеменил к забиякам.

- О, господа, господа, прошу вас, перестаньте, джентльмены! запричитал он. - Моя бедная жена лежит в постели, она вот-вот должна родить нашего седьмого, а у меня ужасно разболелось ухо. Пожалейте нас, господа, не затевайте здесь ссору!

Надменный джентльмен только рявкнул в ответ и, свирепо глядя на Дэвида, шагнул к лошади. Однако с видимым усилием все же сдержался, воинственно заломил шляпу и, повернувшись на каблуках, скрылся в доме.

- Господи, Боже! - произнес озабоченный хозяин, глядя ему вслед. Какой лютый, свирепый господин! А у меня в ухе стреляет, и жена, бедняжка...

- Примите мои соболезнования и пожелание скорейшего разрешения всех ваших проблем, - сказал Дэвид и похлопал его хлыстом по плечу. - И пришлите, пожалуйста, кружку эля.

- Благодарю вас, сэр, сию минуту, сэр.

Владелец харчевни, вздыхая, засеменил прочь, а Дэвид развернул свою лошадь так, чтобы видеть дорогу. Но, к его разочарованию, Антиклея не приехала.

- Экий вспыльчивый, сердитый господин! - вздохнул хозяин, подавая ему кружку с высокой шапкой пены. - Сидит, сквернословит и богохульствует в моей лучшей гостиной, а моя бедная жена...

- За нее и за вашего седьмого! - улыбнулся Дэвид. - Благослови их Бог!