Тайна Лунного камня

Дилла не удержался и немного попил из ручья. Но Анке пить отказался, потому что ему показалось, что вода пахла овечьим навозом. Они собирались было уходить, когда Дилла вдруг обратил внимание на необычную деталь. Вдали к небольшому дереву был привязан маленький белый конь. И всё бы ничего, но лис успел заметить, как низко он свесил голову и что на морде его остались два следа от слёз. Дилла почувствовал странную жалость к этому животному и решил подойти поближе.

Конь не был малышом, но оказался низкорослым и ещё совсем молодым белым жеребцом с гривой жемчужного оттенка. Его большие глаза были полны беспредельной тоски и блестели от недавно пролитых слёз.

Увидев Диллу, конь быстро отвернулся, пряча глаза.

– С тобой всё в порядке? – обеспокоенно спросил Дилла.

– Это не важно! Кому какое дело! – холодно сказал жеребец.

– Но почему ты плачешь?

– Я… – конь подозрительно посмотрел на них, раздираемый противоречиями.

– Если не хочешь говорить… – начал Дилла.

– Просто не спрашивай больше! Мне стыдно, – сказал конь и снова грустно опустил голову. – Ужасно стыдно…

– Если ты не скажешь, мы не сможем тебе помочь, – сказал Анке.

– А вы… – грустно сказал жеребец, и слёзы снова заблестели в его глазах. – Вы хотите мне помочь?

Дилла и Анке одновременно кивнули.

Хрупкая стена недоверчивости неожиданно рухнула, и сдерживаемые до сих пор слёзы хлынули из глаз жеребца.

– Меня поймали люди, – поведал он нашим друзьям о своей беде, когда успокоился. – А самое обидное и позорное, что они прибили… прибили мне на копыта эти железяки. Зервия меня никогда не простит!..

– Зервия? Расскажи по порядку, что случилось? – сочувственно спросил Дилла.

Конь глубоко вздохнул и начал свой рассказ:

– Два дня назад я был на плато Квик. Моё стадо диких лошадей попало в засаду. Люди хотели поймать несколько диких лошадей, забрать их и приручить. Поднялась суматоха. Все были в панике. Несколько человек верхом на домашних лошадях согнали нас с тропы. Я остался позади. Я бежал изо всех сил, но меня сбили с ног. Я попытался подняться, но ничего не вышло. Один из мужчин бросил верёвку и обвязал её вокруг моей шеи, а потом меня привели сюда.

– Люди иногда такие тираны! – сердито сказал Анке.

– Ты один попался? – спросил Дилла.

– Нет, ещё поймали Этара. Он старый и бегает хуже.

– Ну конечно, юнцы и старики – лучшая мишень для хищников, – покачал головой Анке.

– И где он? Его тоже связали? – спросил Дилла.

– Нет, его… убили! – Конь снова заплакал.

– Что?! – воскликнул Дилла, который никак не мог смириться с мыслью, что чья-то невинная жизнь могла так просто прерваться.

– Люди решили оставить молодого и сказали, что меня смогут приручить, а старая лошадь – непригодна. Я не знаю, что они сделают со мной дальше. Надеюсь, просто убьют. Ведь моя жизнь теперь похожа на ад, – грустно сказал жеребец.

– Почему ты так говоришь? Люди били тебя? – спросил Дилла.

– Били? Нет, гораздо хуже! Они одели на меня вот это, – и их собеседник кивнул головой на свои копыта. – Они надели на меня железные подковы, а это – символ позора!

– Извините. Я немного не понимаю. Как подкова может быть символом позора? – спросил Анке в замешательстве.

– В этом мире лошади делятся на два типа: диких и домашних, вернее, одомашненных людьми. Первые – свободные лошади, такие как мы. Мы одного вида, но не одной расы. Между нами почти нет разницы, но в глубине души мы разные. Мы – сильные, независимые и неудержимые. Они послушные, слабые, и над ними можно издеваться, – серьёзно сказал жеребец, гордо подняв голову.

– Просто потому, что они решили служить человеку? – спросил Анке.

– Мы, дикие лошади, считаем, что быть прирученными людьми – это большой позор. С того момента, как тебя подковали, душа разрушается, и лошадь превращается в человеческого раба. Это символ, который невозможно смыть за всю жизнь. Дикие лошади не смогут принять меня снова. Даже если я сбегу, теперь мой удел – одиноко бродить в горах. – Он раздражённо топнул копытом по земле и продолжил: – Зервия – вожак нашего стада диких лошадей. Три года назад его жена была жестоко убита людьми, поэтому он ненавидит людей, но ещё больше он презирает домашних лошадей, порабощённых людьми. Он приказал нашему племени: все, кто вступает в брак с домашними лошадьми, будут исключены из стада. И меня… Меня он никогда не простит. И Марта тоже оставит меня.

– Какое невежество! Я возмущён до глубины души! – разволновался Анке.

– Ты так боишься его! Он действительно настолько строг? – спросил Дилла.

– Если Зервия что-то решил – никто не сможет это изменить. Однажды его собственного сына поймали, и он изгнал его из стада. Что уж говорить обо мне! Раз люди поймали и подковали меня…

– Но ведь у тебя не было выбора! Стадо убежало и тебя схватили. Люди – ловкие охотники. Перед лицом человеческой хитрости ни одно животное не сможет устоять. Он не может винить тебя, – возразил Анке.

– Увы! Сейчас бесполезно что-либо говорить… Я собираюсь сбежать и бродить в одиночестве в горах. Ты поможешь мне разорвать эту верёвку? – спросил конь.