Тайна озера Кучум

как у безумца. Уничтожив несколько кусков мяса, Костя как-то

205

ВЛАДИМИР ТОПИЛИН

вдруг сразу поник головой, медленно закрыл веки и через пол­

минуты уже спал беспробудным сном.

Оставив его в покое, Сергей и Уля вернулись к еде. Как будто

случайно он подавал ей самые лучшие куски. Она благодарно

смотрела ему в глаза, хитро улыбалась и тут же, как бы случайно,

возвращала прутики с мясом назад. Тот возмущался:

— Почему не ешь? Это для тебя!

Та улыбалась в ответ, лукаво стреляла глазами:

— Ты — мужчина, охотник. Ты добыл птицу, тебе надо есть

больше и лучше. Так говорят эвенки, так говорит тетушка Зак-

пой. И не надо со мной спорить!

Он покраснел, перечить не стал, взял из её рук мясо. Иначе

Уля отдаст его собакам. Таков уж ее характер, не послушаешься —

попадёшь в немилость.

Ели медленно, долго. Однако, как бы ни старались, от глухаря

ещё осталась добрая четверть нежного мяса. Калорийная пища

быстро утолила голод. С насыщением пришло тепло, покой,

безразличие. Захотелось спать. Сергей подбросил в костёр дров,

отвалился на лежанку. Уля встала, положила остатки мяса на

нижние сучки кедра, наутро, на завтрак, вернулась назад.

— Ложись вот сюда, — предложил Сергей. — Здесь к костру

поближе, теплее...

— Нет, — испуганно отрезала Уля, покосилась на лежанку. —

Я не хочу спать... Я лучше посижу...

Он вдруг поднялся, присел рядом, плечом к плечу. Какие-то

мгновения смотрел на неё, так близко, что от его дыхания за­

шевелились прядки её волос. Затем, как будто насмелившись,

выдохнул:

— Ульянка! Что ты мне душу-то сушишь? Неужели не видишь,

что со мной происходит?..

— Что?! — едва пошевелила губами она.

— А ты не видишь? Люблю я тебя! Не знаю, что со мной.

Никогда такого не было. Сколько прожил, сколько женщин

видел! Ни по одной так не сох, как по тебе. И что же ты со мной

делаешь?

— И Пелагию... Тоже любишь? — выстрелила глазами Уля

в него, да так, что тот едва не задохнулся.

206

Т А Й Н А о з е р л к у ч у м

— Ну вот... Пелагия... Опять Пелагия! — закачал головой из

стороны в сторону. — Ну, было. Было! Что теперь? Не смог я,

понимаешь? Не смог противостоять себе! Мужик я, понимаешь?!

Но ведь люблю-то я тебя, а не её...

— Хороша любовь. Ей ласки, а мне сказки! — фыркнула де­

вушка и с обидой отодвинулась подальше от него.

— Но тогда я тебе ещё ничего не говорил. Ничего, понима­

ешь? Хотел, но не успел. Ты же дикая, как горная речка. Всё

бежишь куда-то, не слушаешь и не замечаешь. Как тебе обо

всем сказать-то?.. — разочарованно проговорил Сергей, с тоской

посмотрел ей в глаза и уже с сожалением закончил: — И зачем

ты только спасла меня? Замёрз бы, не знал бы тебя, не видел.

А так что? Только сердце разрываешь. Эх, поскорее бы всё за­

кончилось, — махнул рукой. — Уйти, уехать, чтобы больше не

видеть тебя никогда... Что это я перед тобой распинаюсь? Всё

равно ты не слушаешь, не поймешь. У тебя ко мне на сердце

лед. И никогда ты мне ответного слова не скажешь, гордыня...

Потому что никогда уже не полюбишь...

Сергей отвернулся от нее, лёг набок, устроился поудобнее,

закутался в куртку, затих. Хотел окунуться в дремоту, но не

успел даже закрыть глаза, вздрогнул всем телом от мягкого при­

косновения нежных ладошек.

— Не нато так кавари! Неправта всё это! — резко, взахлёб за­

говорила Уля. — Не гортая я! Не тикая, всё понимаю, все вишу!

Не нато никута уешать, потому что не знаю я, как буту жить

отна... без тебя... люплю я тепя тоже... и ты об этом знаешь.

И ткнулась лицом в плечо, резко, порывисто сотрясая его

тело. Он вскочил, повернулся к ней, едва удержался. Бросилась

она ему на грудь, обняла цепкими руками, а сама плачет и не

перестаёт шептать:

— Люплю, люплю! Понимаешь? С того первого дня, там, на

гольце!

Сергей прижал её к себе и, ещё не веря в происходящее, при­

близил дорогое лицо к губам, стал целовать Улю в мокрые щёки,

глаза, нос. Потом, на мгновение задержав порывы своих чувств,

Как перед решающим шагом, посмотрел в глаза. Она схватила

207

ВЛ А Д И М И Р т о п и л и н

подрагивающими ладошками его щеки и сама притянула его

губы к своим губам.

...То не ветер колышет ветви старого кедра. Это загрубевшие

пальцы Сергея перебирают пряди распущенных кос Ули. И не

звёзды мерцают в неоглядной вышине, а глаза любимого склони­

лись над девичьим лицом. Частое дыхание сопоставимо с шумом

далёкого горного ручья. Движение тел сливается в единый ритм.

А горячие сердца бьются так громко, неудержимо, что их удары,

кажется, слышны далеко, на перевале.

Хаос взрывных, только что изведанных впервые чувств ме­

чется в юной груди молодой девушки. Временами ей кажется,

что Сергей забрал у неё сердце и она вот-вот сейчас умрёт. А вот

сейчас несётся с крутого гольца в пропасть со стремительной

снежной лавиной, где окончанием передвижения окажется

неизбежная смерть. Но бабки с косой не видно. Улю встречает

праздный весенний рассвет, ласковый ветер обдувает налив­