Тайна озера Кучум

шуюся трепетом любви грудь, истома заполоняет её всю без

остатка. В какой-то миг ей показалось, что она вошла в горячий,

обжигающий поток, но тут же, скоро преодолев стремительное

течение, вышла из него совершенно сухой и опустошённой. И нет

сил поднять руку или даже пошевелить пальчиком. Хочется

просто закрыть глаза и ни о чём не думать.

Он остановился, бережно, как фарфоровую вазу, обнял её,

осторожно привлёк к своей груди, поцеловал в горячие губы:

— Прости, что так получилось...

— О чем ты? — тихо спросила Уля.

— О том, что произошло.

— Что теперь — я сама виновата, что полюпила тепя. И не

жалею сейчас... — глубоко вздохнула. — Только поюсь...

— Чего? — удивлённо приподнял голову он.

— Что просишь меня. Как отец просил мать.

Сергей усмехнулся, запустил пальцы в спутанные волосы

девушки и, нежно перебирая смолистые пряди, успокоил:

— Не дождёшься. Теперь у нас всё впереди. Ты и я — одно

целое. Мы всегда будем вместе. Заберу тебя с собой, только

бы ты этого захотела, — и посмотрел Уле прямо в глаза, долго,

внимательно. — Поедешь со мной?

208

ТАЙНА 0 3 6 Р А к у ч у м

— Кута? — вздрогнула она всем телом.

— А ты не знаешь? Не помнишь, о чём мы с тобой говорили

тогда, зимой? Далеко-далеко! В большой-большой город!

И будем там жить долго, счастливо! Пока не умрём вместе. Вот

только... Только бы всё кончилось это поскорее...

— А как же они?

— Кто? — не понял он.

— Тетушка Закпой, мама. Что же они останутся тут отни,

без меня? Кто же путет хотить в тайга, топывать сополей, пить

зверя? Кто позаботится о них в старости?

— А мы и их с собой заберём, — тут же нашёлся он. — Будут

жить вместе с нами. У меня большой дом, места всем хватит.

Уля удивлённо взглянула, после некоторой паузы многозна­

чительно покачала головой:

— Не знаю. Смогут ли они там прожить, — посмотрела на

синеющую тайгу. — Без всего этого.

Сергей подавленно замолчал. «Действительно, — подумал

он. — Охотник без тайги — всё равно что птица без крыльев,

зверь без ног, рыба без воды. Сможет ли человек, всю свою жизнь

проживший в девственном мире, найти приют в хаосе цивилиза­

ции? И не просто прожить, но и не потерять своё лицо, остаться

таким же естественным, честным, справедливым. Им будет очень

тяжело, потому что они не понимают и вряд ли поймут ту жизнь.

А Уля? Это милое, доброе создание, дитя тайги, дочь седых бело-

горий, выросшая без отца: как она проживёт там?

Да и сам он, Сергей, после нескольких лет таёжной жизни,

приключений, череды драматических событий и общения

с этими людьми, сможет ли вернуться к той, прежней жизни,

уехать, оставить то, что ему стало беззаветно дорого? Он просто

не знал, как в дальнейшем сложится его жизнь.

А время бежит, торопится. Вот уже посветлели далёкие вер­

шины острых гольцов, прояснились очертания рубцеватых гор

и распадков. Незаметно заговорил, запел, защебетал пернатый

мир. Острее и громче зашумели говорливые ручьи. С востока

пахнуло робким теплом, подтаявшим снегом, смольём про­

снувшихся деревьев. Где-то там, на линии горизонта, напряглась

матовая полоска: далёкое солнце торопило рассвет.

209

ВЛАДИМИР ТОПИЛИН

Уля зашевелилась:

— Пора...

Выдернула руку из-под куртки, тщетно выискивая отброшен­

ную рубашку. Сергей задержал её, прижал желанное, налитое

соком девичье тело, посмотрел в глаза. Потом вдруг вскинул

голову и широко улыбнулся.

— Что ты? — удивлённо спросила она, стыдливо натягивая

на оголившиеся бугорки сползающие одежды.

— Я понял! Я понял, на что похожи твои глаза!

— И на что же? — с интересом выдохнула Уля.

— Твои глаза прекрасны, очаровательны, как снег на рас­

свете!

— Вот ещё!.. — попыталась обидеться она, надувая губки. —

Снег на рассвете... Холодный, ледяной...

Однако тут же сама поняла, что сравнение для неё приятно.

Ей никто не говорил такие слова, и от этого закружилась голова.

Почему-то вдруг захотелось поцеловать его, что она тут же и сде­

лала: торопливо прикоснулась к его щеке и нежно погладила

по голове. Он ответил лаской, прикусил губами переспевшую

брусничку на груди, бережно прижал к себе. Уля попыталась

противиться, да где там! Разве можно отказаться от мёда диких

пчёл, однажды попробовав этот вкус?..

Солнечный лучик упал на щёку Ули, медленно пополз, ла­

ская и обогревая бархатную кожу, нежно поцеловал пушистые

ресницы и наконец-то открыл глаза девушки.

Она встрепенулась, с испугом приподняла голову, осмотре­

лась. Бог мой! В тайге день, от ночи не осталось и следа. Костёр

давно потух, но в объятиях любимого не холодно, а даже жарко.

Кругом звенит весенняя капель, так жарко греет солнце. Сколько

время? Не понять. Небесное светило зацепилось за макушку

огромного кедра. Услышала неподалёку какой-то шум. Костя!

Смотрит на неё округлившимися глазами, не может понять, что

происходит, не так часто приходилось видеть в тайге девушку

с обнажёнными плечами. Приподнял голову, не мигает, думает,

не видение ли это? Никогда ещё не видел Улю с распущенными