Тайна перламутрового дракона

— А стоило бы! — огрызнулся Арве, который вот уже добрые четверть часа высказывал Оре свое недовольство ее избранником. Она поначалу крепилась, лишь улыбаясь в ответ: в конце концов, отношение Арве к межродовым связям было хорошо известно, но постепенно и сама начала закипать. Обидные фразы в адрес Дана выводили из себя: за время их знакомства он показал себя только с самой лучшей стороны и никак не заслуживал оскорблений. Тем более, предъявить что-то по сути дела Арве оказалось нечего: Ора не побоялась спросить в лицо, в каких злодеяниях им был замечен Дан, и серьезная заминка Арве дала лучший ответ на этот вопрос. А последующие нападки на саму Ору окончательно уверили ее в своей правоте. — Потерять драконью ипостась — много ума не надо! Останешься без крыльев — кто потом тебе руку подаст?

— Судя по всему, не ты! — фыркнула Ора. — Великая потеря!

— Я, может, и невеликая, — наседал Арве. — А вот как быть с твоим новообретенным семейством? Хед — всем известный чистоплюй! Брательник его — такой же! Да и градоначальник с женой мигом за ограду выставят, если ты тень на их доброе имя бросишь. Ну как? Готова рискнуть теплым местом ради своего воздыхателя?

Ора нахмурилась.

— Ты бы зависть держал при себе, — посоветовала она. — Если ты никому не сдался, не порти жизни тем, кому повезло чуть больше!

— Повезло?! — окончательно взбеленился Арве. — Думаешь, он просто так круги вокруг тебя выписывает?! Да у негоже отец — ювелир! Ему только твое золото и нужно! Ради такого дела можно и дракона в дом привести! А не умела бы ты эту дрянь находить…

У Оры что-то екнуло в душе. Задрожало, зазвенело, грозясь рассыпаться на мелкие осколки.

— Ты кого уже только в этом не обвинял, — старательно равнодушно хмыкнула Ора. — Даже скучно. Придумай уже что-нибудь новенькое. Тогда и побеседуем.

С этими словами она развернулась и направилась в госпиталь, из которого Арве выдернул ее «для важного разговора». Этот «важный разговор» теперь гулко бился в ее голове, причиняя боль, — такую сильную, какой Ора не испытывала даже из-за предательства Берге.

Она сама проверяла на вшивость все Ильгино семейство, прежде чем решиться им довериться. Все они с честью прошли испытание, ни разу за три года не воспользовавшись ее откровенностью. Но, положа руку на сердце, близкие самого градоначальника вряд ли сильно нуждались в деньгах, поэтому могли себе позволить не пользоваться подобным даром судьбы. Могли тоже самое позволить себе Дан? Зарплата у дружинников была самой большой среди армелонцев, однако Орино умение находить золото могло обогатить его так, что вообще никогда больше не пришлось бы работать

Конечно, этим легко можно было бы объяснить его интерес к драконице. Но тогда почему он молчал целых полгода, даже не пытаясь к ней подойти? А если бы Ора выбрала другого? Или, того хуже, предпочла драконью жизнь и улетела к сородичам, навсегда лишив Дана шанса обогатиться? Нет, если бы он встречался с ней ради корысти, давно бы уже пошел на таран. А он сделал первый шаг, только когда уже стало совсем невмоготу. И целовал так искренне, так отчаянно, словно Орин отказ мог разбить ему сердце.

Или все игра? А если Дан просто хорошо изучил Ору и понял, что обычным нахрапом ее не возьмешь? Вот и выбрал такой путь, и попал в самое яблочко? Беата права: Ора же ничего про Дана не знала. Даже в последние недели не удосужилась поинтересоваться; просто отдалась проснувшемуся в груди чувству, надеясь, что оно не обманет, и совсем забыв, как уже однажды обожглась.

Неужели боги приготовили ей новое испытание? Но за что? Она не отчаялась, упиваясь обманом Берге; не струсила, позволив Дану поселиться в ее душе; не оттолкнула его из драконьей гордости — жила заветами Создателей, отдавая себя на их милость. И Дан вполне мог быть наградой за доверие, а вовсе не наказанием, как считал Арве.

Как же понять, что из этого правда? Ора была слишком неопытна в подобных делах, чтобы доверять своим наблюдениям и эмоциям. А обратиться за советом она могла только к Беате, но та уже ясно сказала, что Дан ей нравится и что она изучила его достаточно, чтобы доверить подругу. И, наверное, это значило, что за Даном не водилось грехов, способных возмутить даже такую привереду, как Беата. Правда, вряд ли подруга обратила бы внимание на то, что он сын ювелира. Вполне уважаемая профессия, которая Оре сейчас встала поперек горла. Почему же она сразу не расспросила Беату? Пока все не зашло так далеко? И пока Ора… не влюбилась?..

Богини, так вот, какая она, — истинная любовь к мужчине! Когда хочется умереть от одной мысли о его предательстве, потому что понимаешь, сколь не мил без него белый свет. Когда Берге продал ее, ненависть к нему помогла Оре выжить и дождаться спасения. Возненавидеть Дана она не могла. Даже в те секунды, когда почти убеждала себя в корысти его интереса к себе, все внутри противилось этому чувству, подавляя его нежностью и уже привычным томлением, которое Ора испытывала всякий раз, когда вспоминала поцелуи Дана.