Тайна перламутрового дракона

— Не жалеть! — коротко и очень серьезно объяснял Хедин незадолго до выхода. — Эти твари созданы для убийств: стоит им почувствовать слабину, и они уже не остановятся. У них нет законов чести и благородства сильного. Они будут рвать до последнего куска плоти. Единственное, чего они боятся, это огня. Поэтому от сохранности факелов зависит ваша жизнь. И, возможно, исход всей битвы.

Дан понимающе кивал, но только сейчас он всей душой ощутил правоту командира. Один лишь вой невидимых волков пробирал до холода в груди, а накрывшая горы ночь только подстегивала воображение, рисуя кровавые картины схватки с серебристыми чудовищами. Вот тебе и воин! Привык в Армелоне к тепличным условиям, расслабился, возомнил себя матерым бойцом, а на деле оказался мальчишкой, испугавшимся собственной тени. Не приведи Ивон, кто услышит стук его зубов — сживут потом насмешками со свету.

Если, конечно, будет, кому сживать.

Дан сам не понял, как почти догнал Хедина и следующего по его пятам Вилхе. Эти двое не расставались с самого Армелона, вероятно, поддерживая друг друга и черпая уверенность в возможности всегда опереться на надежное плечо. Дан этим, к сожалению, похвастаться не мог. Он как-то не нажил себе в казарме хороших товарищей, по большей части общаясь с дядькой, заменившим ему отрекшегося отца. Но сейчас Инвара рядом не было: он остался охранять пойманных драконов и помогать охотникам отлавливать остальных. Вот уж он-то ни за что бы не струсил, готовый к любым опасностям и всегда совершенно спокойно встречающий неприятности.

— Все на пользу, — повторял он и из раза в раз оказывался прав. Так неужели Дан подведет брата своей матери и позволит бросить тень на его доброе имя? Уж лучше пасть от волчьих зубов, чем жить с таким позором. Тогда ведь и Ора…

— Есть! — выдохнул Хедин и остановился так резко, что Дан едва не влетел в спину шедшему впереди Вилхе. Сзади тут же послышался полуоблегченный, полунастороженный шепот, однако Хедин прервал его новым приказом: — Теперь поджигайте факелы и вставайте в проемы спиной внутрь. И ни шага с поста! Разобьем ритуальный круг — сами себя бросим им в пасти. А я еще хочу на свадьбе сплясать!

Легкие смешки в ответ дали понять, что его шутка была весьма своевременна. Один за другим рядом с Даном стали вспыхивать огни, и он наконец смог рассмотреть то место, куда они пришли.

Это была идеальной формы поляна с небольшой родником посередине. Со всех сторон она была окружена остроконечными вертикальными камнями, в проемы между которыми Дану и остальным парням из их отряда и предстояло встать, встречая волков. Куполом служило звездное небо, в обрамлении этих камней казавшееся словно бы выпуклым.

«Точка слияния трех стихий — сакральное место кочевников», — вспомнились Дану слова Хедина. Здесь они приносили в жертву коров, чтобы задобрить Создателей, здесь же призывали своих верных помощников. А теперь эта святыня должна была послужить их врагам. Поймут ли боги такую необходимость? Не оскорбятся ли вторжением чужаков? Не захотят ли наказать за такую наглость? Или они все-таки любят смелых и благоволят им? Если судить по Хедину, так оно и было. И он не уставал пользоваться их одобрением.

Когда все дружинники заняли свои места, внутри круга оставались только Вилхе и Хедин. Дан не видел, что они делали, но очень скоро почувствовал запах какой-то смутно знакомой травы. У Оры в госпитале иногда так же пахло. Будь она здесь, мигом бы определила, что за зелье Хедин с Вилхе готовили на воде из родника. Впрочем, это было последним, чего бы Дан пожелал. Он и так-то весь извелся, не сумев отговорить любимую отправиться в поход вместе с полевым госпиталем. Напрасно Дан нахваливал Эйнарда и его жену, уверяя, что они вполне справятся с оказанием помощи раненым, Ора была непреклонна. Сама не могла объяснить, почему упорствует, только однажды посмотрела Дану в глаза и очень проникновенно сказала:

— Не сердись. Но я должна там быть.

Дан не нашелся, что ответить, да и, в конце концов, какое он имел право в чем-то ограничивать драконицу? Ее храбрости можно только позавидовать, а Дан…

Ему бы свое задание не завалить и не подвести доверившегося ему командира. Потому что испытание их отряду предстояло едва ли не самое серьезное в жизни. И любая слабина сейчас будет последней. А ожидание выматывало хуже самого тяжелого боя. Дан старался отвлечься, думая о близких людях и вспоминая самые хорошие моменты последних дней, однако почти беспрерывный вой, окруживший их поляну и медленно, но неотвратимо приближающийся, выбивал последние связные мысли и затягивал в панику.

Скорей бы уже все произошло! Дан предпочитал встретиться со своим страхом лицом к лицу, нежели вот так сходить с ума, не смея двинуться с места, не зная, ни что у него сзади, ни что спереди, и лишь надеясь на милость Создателей. И истово торопя время, не допуская даже мысли о том, что эти минуты могут стать для него последними.