Тайна перламутрового дракона

Дану было известно, что представляет собой ритуал. Сначала человеческий предводитель разводил в центре сакрального места костер и на нем заваривал какую-то волчью траву — Дан так и не смог вспомнить ее привычного названия. Волки стягивались на этот запах, обступали поляну, усаживались напротив стоящих в проемах людей и смотрели на них, испытывая человеческую твердость духа. Если никто не сбегал со своего места, волчий вожак проходил через оставленное свободным отверстие и направлялся к призвавшему его предводителю. Чтобы закрепить право командовать стаей, человеку следовало угостить зверя своей кровью. И Дан с трудом мог поверить, что после этого волк не бросится на недальновидную жертву, раздразнившую его запахом крови и подошедшую столь близко, что надо было лишь сомкнуть челюсти. В уме ли вообще Хедин, если решился на такую глупость? Он, конечно, всегда бросался в самое пекло, не ведая страха, но неужели у него напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения? Так ведь и до беды недалеко.

Мощный вой прорезал воздух, будто все волки разом затянули свою песню, и Дан невольно зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, что Хедин протиснулся в соседний свободный проем.

— А как же?.. — не сдержал удивления Дан. Хедин словно бы сконфуженно хмыкнул и запалил свой факел.

— Чья идея, тому ее и испытывать, — заявил он. — А я и так слишком много на себя взял.

Дан невольно бросил через плечо взгляд на оставшегося на поляне в одиночестве

Вилхе. Вид у того был решительный, но почему-то словно бы какой-то обреченный. Как будто Вилхе не волновало, что произойдет дальше. Как будто он выполнял свой долг, но не видел в нем никакого смысла. Как будто ему было все равно, останется ли он в живых после прихода волков.

Дан поежился, припомнив, что пару последних дней Вилхе был не похож на самого себя. Почти не улыбался, увязал где-то в своих мыслях и даже на хохмы Хедина не реагировал. Может, думал о сегодняшнем ритуале?

Тогда почему сейчас?..

Вспыхнувшие в темноте звериные глаза оборвали его догадки. Волки ответили на призыв и теперь, угрожающе ступая, царапая когтями камни, окружали поляну. Выбирали каждый по человеку, припадали на передние лапы, морща нос, показывая клыки, предупреждая, что любое неловкое движение будет стоить посмевшим кинуть им вызов людям жизней.

Дан замер, вцепившись обеими руками в древко горящего факела, лишь в нем чувствуя свое спасение. Если волк бросится, он не успеет даже вытащить меч, потому что Хедин строго-настрого запретил касаться оружия, чтобы не провоцировать волков на нападение. А такой провокацией могла стать слабина любого из стоящих в кругу парней. Стоило хоть одному из них дрогнуть, отступить, замахнуться на волка или даже просто отвести взгляд от смотрящей на него твари, и те разорвут их всех в считанные секунды, потому что именно это желание читалось в желтых глазах, и оно росло с каждым новым шагом появившегося из тьмы вожака, и казалось, что еще мгновение, и ненависть к чужакам перехлестнет через край и вынудит волков отведать человеческой плоти. И Дан уже почти чувствовал смыкающиеся на своей шее смертельные клыки…

Как вдруг страх исчез. Словно кто-то вынул его из Дановой души, оставив лишь ощущение небывалого всесилия и уверенности в самом себе. Сердце забилось спокойно и размеренно, душистый прохладный воздух остужал кровь, выравнивал дыхание, изгонял все панические мысли. Ночь будто сбросила свое темное покрывало, превратившись в утреннюю дымку, а волки неожиданно перестали казаться врагами. Дан улыбнулся, почувствовав почти непреодолимое желание подойти к сидевшему напротив зверю, положить раскрытую ладонь ему на загривок, позволить тому обнюхать себя и принять предложенную дружбу, и лишь привычка подчиняться приказам вынуждала оставаться на месте.

Но вот через свободные проем наружу вышли Вилхе и волчий вожак. Человеческая рука гладила серебристую шерсть, и это стало своеобразным сигналом к братанию с бывшими врагами. Волки, еще совсем недавно полыхавшие злобой, теперь вели себя, как верные товарищи, принимая ласку, но не теряя при этом достоинства.

— Не помню, чтобы Джемма рассказывала о чем-то похожем, — вполголоса заметил Хедин, и Дан, оказавшийся рядом с ним и Вилхе, немедленно навострил уши.

Вилхе пожал плечами и посмотрел на перевязанную руку.

— Друг ведь всегда лучше раба, — с некоторым вызовом ответил он. — Вот и не язви. Пользуйся.

— Ясно! — хмыкнул Хедин. — Опять умных книжек начитался, а меня предупредить забыл. Никакого почтения к командиру.

— Иди ты! — незлобно буркнул Вилхе и предложил поторопиться, чтобы не опоздать к месту встречи со вторым отрядом.

***

Одже мечтал только о том, чтобы все это поскорее закончилось. Ему не надо было больше никаких подвигов — это мальчишество закончилось три года назад в Заповедной пещере, — он хотел лишь возвратиться живым домой и снова увидеть Беату.