Тайна перламутрового дракона

Дружинники, кто был поближе, гоготнули, но тут же позажимали себе рты, чтобы громкими звуками не обрушить свод пещеры. Форкуду, однако, хватило и этого. Он предупреждающе фыркнул и затерялся в веренице таких же солдат, как Одже.

Они были пешими: кони не могли пройти по подземному ходу, а потому ожидали своих хозяев по западную сторону хребта в надежде, что им еще удастся свидеться. К сожалению, пехотинец даже при самой большой удаче проигрывал всаднику, а потому первой задачей их отряда было выкрасть у кочевников из запасных лошадей, приведенных к горам в ожидании похода, нужное количество, а остальных разогнать по степям и только после этого вступать в бой. Времени, однако, их отряду было отведено совсем немного, а общая победа напрямую зависела от того, сумеют ли они в положенный срок поддержать основные силы, принявшие первый удар на себя. Поэтому сейчас сосредоточенно и предельно быстро пробирались по узким каменистым ходам, не обращая внимания на необычный подземный мир, а ведь большинство из дружинников наверняка впервые попали в такое место. Это Одже было, с чем сравнивать: забыть Заповедную пещеру он едва ли когда сумеет. А многие ребята — какие-то — совсем мальчишки — ничего в своей жизни еще не видели и вряд ли успеют, сложив головы в этой бессмысленной битве. Нет, Одже не считал: что защищать свой дом и свою семью — глупая затея. Но ведь наверняка же Создатели могли решить проблему кочевничьих набегов как-то иначе, нежели отдачей этих пацанов на растерзание зверям. Опять, наверное, носились с какой-нибудь своей клятвой, будто с писаной торбой, и не желали из гордости сделать шаг навстречу людям. Нет, никогда Одже не понять такого отношения. А еще говорят, что любят. Разве любовь такая? Да ради нее можно душу вывернуть, себя изменить до неузнаваемости, горы свернуть и не заметить, лишь бы любимой было хорошо. И без всякой божественной силы. А уж с ней…

Додумать Одже не успел. Впереди раздался взволнованный шепот, и уже добравшиеся до конца пещеры дружинники сгрудились у выхода, вытягивая шеи, пытаясь увидеть, что приключилось впереди. Одже не страдал подобным любопытством, но его прижали к спинам товарищей шедшие сзади и волей-неволей вынудили последовать их примеру.

И тут же вздрогнуть от ужаса.

Земля была усыпана десятками изломанных тел в форме Объединенной армии. В неверном свете непогасших факелов можно было увидеть, что некоторые из них еще шевелились, но без рук, без ног, истекающим кровью, жить ребятам оставалось считанные секунды.

— Дракон! Дракон! — взревели первые ряды и отпрянули от выхода с таким ужасом, что едва не смели подпирающих сзади. В проеме щелкнули гигантские зубы, но, к счастью, ящер был слишком велик, чтобы пробраться в пещеру. Он еще несколько раз опробовал проход на прочность, вероятно, надеясь проломить достаточное для атаки отверстие, потом сунул внутрь когтистую лапу, заставав людей шарахнуться в стороны, чтобы не стать очередными жертвами.

Только сейчас Одже осознал, как ему повезло. Он шагал в строю уже ближе к середине вереницы, и именно это спасло ему жизнь, потому что первые ряды, покинув своды пещеры, были атакованы драконом и погибли, даже не поняв, что произошло.

Их никто не предупреждал, что у выхода на поверхность может дежурить ящер. Напротив, командиры обещали, что армелонские драконы уведут вражеских соплеменников на западную сторону гор, чтобы люди могли спокойно выполнить свое задание.

Выходит, что-то пошло не так? Много ли? И не получится ли так, что, пока их отряд находился под землей, стратегия поменялась?

Это мог знать только главнокомандующий, и Одже непроизвольно закрутил головой в его поисках. И не сразу понял, почему в лицах дружинниках появилась сначала растерянность, а затем обреченность.

— Убит… — побежал по строю испуганный шепоток, и у Одже дрогнуло сердце.

Он не был знаком с главнокомандующим лично, но весь его вид — спокойного, опытного, справедливого и по-отечески снисходительного человека — внушал уверенность и желание следовать за ним хоть на край света. Казалось, успех нынешней операции держался лишь на его плечах. И пусть в живых остались оба его помощника, одним из которых был Форкуд, в пещере повисла напряженная тишина, прерываемая лишь скрежетом драконьих когтей о камни.

— Разворачиваемся! — первым опомнился Форкуд. — Иначе мы все здесь подохнем! Эту тварь нам не пройти!

Среди дружинников послышался где-то удивленный, где-то ободрительный ропот, однако второй помощник главнокомандующего — кажется, его звали Нандвиком — заглушил их своим голосом:

— А кто за сорванное задание отвечать будет? — раздраженно поинтересовался он. — Ты, что ли, Форк? Или опять в кусты сиганешь, как всегда это делаешь?

Форкуд побагровел и свирепо ткнул коротким пальцем в сторону покуда угомонившегося, но явно поджидающего снаружи ящера.

— Ты ему будешь про свое задание объяснять?! — выплюнул он. — Один вон уже посчитал себя бессмертным — хорошо, если хоть меч от него целым остался! Хочешь отправиться следом — скатертью дорога! Я даже смотреть на это не стану!